Крылья
Шрифт:
Стоит мне появиться в дверях, Гай торопливо выключает телевизор и поворачивается ко мне с виноватой улыбкой. Мальчик совсем не умеет врать.
– Добрый вечер, - здоровается и кивает на стакан молока перед собoй и раскрытую пачку печенья.
– Я вoт… Перекусить зашел.
Хочется стукнуть себя по лбу. О чем ты думаешь, Морган, когда твои мальчики едят сухпайки на ужин?
Прохожу к столу, сажусь на соседний стул.
– А Лаки до сих пор нет?
– спрашиваю. – Почему не заказали
До окончания экзаменов я вряд ли доберусь до кухни. Зря не подумала, нужно было самой сделать заказ для мальчишек на дом. Знала же, что у Лаки голова не тем забита, а Гай, как всегда, постесняется.
– Дома, – отвечает мальчик на вопрос о брате. – С Ди, - и на его щеках выступает румянец.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Можно подумать, Дилайла впервые ночует у Лаки. Пусть лучше она у нас, чем он в общежитии – так безопаснее.
В ответ только вздыхаю.
– Небось тоже без ужина.
Гай пожимает плечами.
– Мы только поздоровались. Они пошли наверх, а я… – и снова краснеет, но на этот раз ещё интенсивнее. Что ж, мы оба знаем, чем он занимался.
Сижу к нему вполоборота, подпираю голову кулаком, поставив локоть на столешницу, и спокойно смотрю в его глаза. Так и подмывает уточнить, от чего он краснеет: от того, что смотрел фильм со множеством весьма откровенных эротических сцен, или от того, что эта картина про меня. Нет, нельзя. ?ай не Лаки, с ним нужно быть аккуратнее и мягче.
– Интересно? – вот и все, что я спрашиваю.
Мальчик кусает губы и отводит глаза. Интересно, я же вижу, и чертовски жаль, что не досмотрел. Впрочем, сильно сомневаюсь, что он не видел этот фильм раньше.
А ещё теперь выражение лица Гая ясно дает понять, что дело все же не в эротике.
Встаю на ноги, мягко касаюсь плеча мальчишки.
– Если интересно, смотри дальше, - ?ай вскидывает глаза, словно не веря. – Это всего лишь фильм, - добавляю с улыбкой и с чувством выполненного долга покидаю кухню. ?ппетит пропал.
Всего лишь фильм. ?рунда. Чей-то вымысел.
Всего лишь фильм…
Так и повторяю эту фразу всю дорогу до комнаты. И после, когда снимаю форму, переодеваюсь в пижаму и усаживаюсь прямо на пол перед телевизором. ?стественно, у меня есть файл, но почему-то рука тянется включить именно ТВ.
Попадаю на момент, когда грудастая актриса в рваной майке и шортах-мини стучит кулаком по лицу блондинку в длинном вечернем платье. Та вырывается и верещит, на заднем плане – героическая музыка. Ну, здравствуй, киношная Миранда Морган.
– Миранда, довольно! – раздается мужской голос за кадром.
А затем прицeл камеры перемещается, и зрители могут видеть главный мужской персонаж этой картины – Александра Тайлера.
Обнимаю подушку, впиваюсь ногтями в ее края. На голове у мужчины идеальная укладка, волосы лежат волосок к волоску, несмотря на то, что по сюжету он только что колошматил вражеского солдата. На нем тоже майка, как и на героине, только не порванная в вырезе, хотя, на мой взгляд, его грудь тоже можно было бы оголить, если уж пошла такая пляска – она у него не менее выдающаяся. Даже не могу представить, сколько часов провел в спортзале актер и сколько гормонов роста употребил для этой роли.
В киношном Александре нет ничего общего с настоящим. Помнится, впервые увидев этого типа, я назвала его «перекачанным бизоном». Тогда это вызвало волну смеха и одобрения. Мы все тогда смеялись, смотря новинку кино впервые. Смеялись, потому что по-другому отреагировать было нельзя – мы же были на премьере под прицелом камер папарацци.
Нет, «бизон» ни капли не похож на Александра, моего ?лександра. И однo то, что по задумке создателя фильма он называется его именем, удар под дых. Для меня – всегда. И много лет спустя после той проклятой премьеры, на которой мне нужно было держать лицо.
Так и сижу, смотрю за действием на экране и мну подушку. Умом понимаю, что следует выключить или сменить канал, но продолжаю заниматься мазохизмом.
Нет, Александр был не таким, ни внешне, ни по манере речи, ни по поведению…
? в следующую секунду меня обдает холодом от макушки до пальцев ног, потому что вдруг понимаю: когда думаю о том, что Александр был «не таким», не могу с четкостью вспомнить, каким он был.
Когда это произошло? В какой момент его образ начал стираться из моей памяти?
Чем дольше думаю об этом, тем большн убеждаюсь, что это произошло не сегодня. Да, я все время мысленно сравниваю Лаки с его отцом. Но только теперь отдаю себе отчет в том, что их образы в моей голове давно и непоправимо смешались. Думая об Александре, я скорее представляю возмужавшего Лаки с другим цветом волос.
Когда? Когда это произошло?!
Вскакиваю с пола. Врубаю компьютер и тoропливо копаюсь в фотоархиве. Выдыхаю с облегчением, только когда на экране появляется лицо настоящего Александра Тайлера.
Мы служили вместе, шла война, естественно, у нас не было общих снимков. Сам же Александр был не любителем фотографироваться, количество оставшихся его фото можно пересчитать по пальцам. А потому, как бы это ни было парадоксально, я смотрю на его свадебную фотографию. Со свадьбы, конечно же, не со мной…
?лександр на снимке улыбается, искренне, тепло, так, что, кажется, от этой улыбки становится светлее. Протягиваю руку и провожу по его щеке. Кончики пальцев проходят сквозь голографический экран.