Крым бандитский
Шрифт:
Всего в перестрелке у ресторана «Калинка» было убито пять человек и четверо ранено; среди раненых был десятилетний мальчик.
Позже в газетных публикациях об этой кровавой драме приводились и иные подробности, сообщаемые журналистам местными жителями — в частности, о дежурившем якобы неподалеку от ресторана вертолете и т. д.
Однако каких-либо доказательств этому найти не удалось, как и ответа на то, кто так безжалостно, хладнокровно и мастерски убрал второго после старшего Башмака криминального авторитета Крыма. И только почти четыре года
Но уже тогда многие понимали, что погибшие один за другим авторитеты, Виктор Башмаков и Евгений Поданев, будучи почти друзьями, существенно различались.
Евгений Поданев был личностью весьма известной. Достаточно сказать, что на его смерть откликнулись многие крупные газеты, причем не только местные крымские, но и столичные: московские «Литературка», «Комсомольская правда», «Независимая» и киевские «Всеукраинские ведомости», «Киевские ведомости» и другие.
Со страниц журналистских публикаций перед нами предстает отнюдь не заурядный человек.
Некогда Евгений Поданев окончил ленинградскую мореходку, но карьеры «морского волка» не сделал — работал всего-навсего на буксире в Севастополе. Зато страстно увлекался спортом, прежде всего только вошедшим в моду каратэ.
— Отлично владел ударом ногой, — рассказывал о Поданеве его бывший спарринг-партнер. — Обаятельный парень, правда, не скажу, что верный. Друзей легко предавал. Умел разговорить… Жестокий. Любимая книга? Пьюзо, «Крестный отец».
В начале восьмидесятых Поданев уже обладатель черного пояса, как говорили, первый в Союзе, кто достиг такого уровня, и — один из первых тренеров-нелегалов.
Подпольные залы, где он учил молодежь, скрываясь от правоохранительных органов, были, по некоторым свидетельствам, забиты до отказа.
Называли Евгения Владимировича в городе не иначе как Папа.
В конце концов над Папой нависли тучи. Старшие читатели наверняка помнят период, когда по всей стране громили школы и кружки восточных единоборств, и, справедливо опасаясь разделить участь таких же педагогов-новаторов, как он сам, и отправиться в места не столь отдаленные, Поданев покинул Севастополь и устроился егерем в лесничестве.
Дальнейшая его биография полна разночтении. Согласно одной версии, в конце восьмидесятых, в разгар кооперативного бума, спустившись с гор, каратист собрал небольшую бригаду и обложил данью севастопольских уличных торговцев и мелких цеховиков; согласно другой, почти героической и, как видно, более соответствующей пожеланиям имиджмейкеров нового лидера, — спустившийся с гор каратист был поражен размахом мелкого рэкета в родном городе и поставил своей целью искоренить его. Он предлагал предпринимателям охранные услуги, решение проблем долгов, неплатежей и так далее.
Папа любил порядок.
В 1992-м он подмял под себя несколько более мелких бригад и раздвинул жизненное пространство до размеров города.
Оставался, как писал
Окончательно разобраться с ним мешала могучая крыша — Плис организовал и возглавил крымский филиал небезызвестного Спортивно-туристического союза Отари Квантришвили.
На торжествах по поводу открытия южного филиала, проходивших в севастопольском городском Театре имени Луначарского, Отари Витальевич, которому Плис, естественно, «доложил обстановку», сделал Папе города замечание:
— Послушай, парень, ты что шумишь? У меня таких, как ты, по пять человек в каждом районе!
Чего стоило в то время замечание Квантришвили, в криминальных кругах знали хорошо. Знал это и Поданев и сделал выводы, притих на время; но зато, как только из Москвы пришла весть, что Квантришвили убит, немедленно нанес жестокий удар по его севастопольскому наместнику.
…Среди белого дня к одному из городских спортзалов, служившему также штаб-квартирой «спортсменов и туристов», подъехало несколько машин с поданевскими боевиками. Вооруженные цепями и металлическими прутьями, они ворвались в помещение и принялись жестоко молотить всех находившихся там. Для бригады Плиса это было полной неожиданностью.
Сломив сопротивление, поданевцы подвергли офис конкурентов настоящему разгрому, порядочно покалечив и весь «партактив», включая самого руководителя Союза, который с тяжелыми увечьями попал в больницу (лечение прошло успешно; в дальнейшем, после разгрома ХЛПК, Плис «поднялся» и сейчас возглавляет коммерческий банк)…
После этого Папа стал единственным полноправным хозяином города. Его власть над Севастополем вскоре признали могущественные «башмаки» — в обмен на союзнические отношения, которые установил с ними Папа.
«Башмаков» и Поданева объединяла общая цель — установить в Крыму «порядок», поставить на место чужаков, которые то и дело тянули свои лапы к солнечному полуострову, заставить весь Крым служить крымчанам; не всем, конечно, а им самим.
В криминальной иерархии Крыма Папа занял почетное второе место, хотя, конечно, претендовал на большее; прочие крымские бандиты, крутизной и размахом помельче, смотрели на Евгения Владимировича с почтением и завистью.
«Жизнь становилась богаче и интереснее, — сообщает биограф, — прежнего „тренера Женю“ напоминали разве что короткая стрижка и глубокий косой шрам на щеке. Теперь это был массивный смуглый мужчина, неизменно в черном костюме и карикатурно маленьких черных очках на выхоленном круглом лице…
Он лелеял жену и дочь (вообще-то у Поданева было трое детей), отдавая дань общественным условностям, но скован этими условностями не был. Смазливые обитательницы ночных баров почитали за честь „пройти обкатку“ в уединенной крепости, где в процессе конкурсного отбора сколачивались бригады жриц любви для отправки в страны Магриба…»