Крым бандитский
Шрифт:
Сращивание криминала и политики — процесс двусторонний. Не только бандиты настойчиво искали выходы к «белой» власти, но и политики, чиновники и бизнесмены обнаруживали не меньшую, если не большую заинтересованность в контактах с теневым миром.
Многие из «новых» как политиков, так и предпринимателей надеялись решить свои непростые проблемы именно с помощью бандитов. Например, проблемы долгов (ведь зачастую именно бандиты были тем единственным арбитражем, который эффективно работал в постсоветское время), необходимых связей, в известных
Недавно наделало, например, много шума убийство ливанского бизнесмена аль-Хатиба, одного из немногих, кто пытался всерьез работать с Крымом. Поставляемые им товары были дешевле и лучшего качества, они же не облагались бандитским налогом, не перекупались у турецких, греческих или тех же ливанских оптовиков, сбагривающих некондицию, но зато исправно делящихся с бандитами (обычными и чиновными).
Совершенно очевидно, что такой нормальный бизнесмен процветал бы… и столь же очевидно, что конкуренты такого подрыва их позиций стерпеть не могли.
Киллеры, которые внесли свинцовые коррективы в «правильное воспитание» ливанца, сейчас, летом 1998 года, находятся под судом (по невыясненным до сих пор причинам главарь тройки сдался сам и сдал подельщиков). Обстоятельства убийства раскрыты, все детали уточнены, кроме одной, немаловажной: имени «заказчика».
Видимо, киллеры предполагают, что «под мораторием» на исполнение смертных приговоров, которого пока придерживается страна, они проживут значительно дольше, чем в зоне, куда могут попасть при излишней откровенности.
Контакты между бизнесменами, политиками, чиновниками и бандитами облегчались тем, что крымский криминальный мир, как мы уже неоднократно говорили, в большинстве своем не был в традиционном смысле уголовным миром, хотя и являл впечатляющие образцы жестокости и беспредела.
Крымские гангстеры по большей части не принадлежали к избранному классу тюремного «зазеркалья», многие из них погибли, так и не вкусив прелестей неба в клеточку. Еще несколько лет назад это были молодые, но почтенные отцы семейств, подающие надежду спортсмены или освобожденные комсомольские работники; многие из них всегда лихорадочно стремились остаться в легальной жизни — разумеется, в качестве ее хозяев — и весьма ценили полезные связи.
Кроме того, повторим еще раз: Крым невелик, и совершенно типично положение, когда бывшие одноклассники, ребята с одной улицы или с одного факультета оказываются распределенными на посты в исполкомах и комитетах, работают в правоохранительных органах и занимаются бизнесом — а их друзья-приятели входят в бригады или целые корпорации.
Никаких жестких барьеров между криминалом и легальным миром не существовало, и на их зыбкой границе постепенно образовался целый слой своего рода посредников и целых посредствующих структур между преступными группировками и властью.
Их представляли люди, которые днем, условно говоря, заседали в парламенте или в высоких чиновных кабинетах, руководили фирмами, банками, компаниями, а вечерами вполне могли оказаться в загородной сауне в обществе местных крутых и их проституток.
Было бы ошибкой видеть в этих «посредниках» просто мафиозных марионеток или «дойных коров» для бригад. Более умные, подготовленные,
Играя роль казначеев мафиозных группировок, «штабных офицеров», они имели больше шансов уцелеть во время кровавых разборок и по мере «естественного отстрела» главарей со временем нередко сами оказывались на первых ролях, оттесняя на задний план «чистых» гоблинов.
А самая большая сложность заключалась в том, что они оказывались практически неподсудными, по существующим юридическим нормам их можно было привлечь разве что как свидетелей. Некоторых из них (например, того же Воронка) удалось осудить (суд завершился в июне 1998 года) только по статье за незаконное хранение оружия.
Совсем как в Америке, где несколько «крестных отцов» оказались за решеткой то за неправильную парковку, то за уклонение от уплаты налогов… И ни одного не жалко.
К большому сожалению, приходится констатировать, что за многими крупными крымскими предпринимательскими структурами тянется длинный шлейф подозрений в связях с криминалом. Но при этом следует иметь в виду, что часто действительные или мнимые связи с мафией становились элементами дискредитации тех или иных деятелей со стороны их коммерческих или политических противников. Зачастую бывает довольно сложно определить, с чем мы имеем дело: с действительными фактами или с безосновательными наветами.
Так, во второй половине девяностых годов прошло несколько судебных процессов, связанных с такого рода обвинениями.
Особенно памятна тяжба журналистки Т. Коробовой и довольно крупного предпринимателя, неоднократного уже депутата Верховной Рады Украины Льва Миримского, руководителя и организатора не только целой производственной корпорации («Империя»), но и в самом деле широкой и эффективной компании поддержки малоимущих, причем менее демонстративной, чем у Папы. Журналистка неоднократно называла его в числе «крестных отцов» одной из крымских криминальных группировок («башмаки»).
Суд не признал правомочности обвинений журналистки, и ей пришлось выплатить крупный штраф.
Мы хотели бы предупредить наших читателей, что ниже излагаются и анализируются лишь различные версии судьбы и деятельности тех или иных людей, которые приводились в публикациях крымской, украинской и российской прессы, и они не претендуют на стопроцентную истинность.
По некоторым поводам очень бы хотелось ошибиться.
Это еще раз необходимо подчеркнуть, когда речь пойдет о Партии экономического возрождения.
Именно она нередко рассматривалась как яркий пример «структуры-посредника» между двумя мирами — легальным и теневым.
Но в то же время о ней, наверное, еще в меньшей мере, чем о покойной ХЛПК, можно говорить, что вся партия и все вовлеченные в нее были таковы.
Однако же с первых дней, с момента учреждения партии, в ней, далеко не на последних, а со временем на самых первых ролях, были люди, о которых теперь, в соответствии с решениями судов, можно со всем основанием сказать, что они преступники. С самого начала в деятельности этой партии криминальный аспект присутствовал, хотя преобладающим действительно он стал только в последнее время.