Крымская война - батальона ДНР

Рыбаченко Олег Павлович

Наташка с досадой заметила:

– Танк Т-95 должен проходить сквозь эпицентр ядерного взрыва и плыть под водой. От куда в нем запах гари!

Августина в досаде двинула босой ножкой по коробке передач. Не так сильно чтобы повредить, но достаточно, чтобы тревожно мигнула красная лампочка. Огнезарная дьяволица логично заметила:

– Чтобы наши, умудрились сдать танк и рекордный срок и без недоделок… Нонсенс!

Наташа рассержено вякнула:

– А если бы нас укры газами ядовитыми.

Августина спросив израсходованную пулеметную ленту,

она повисла словно удав с выпущенными кишками на рычажке, снова открыла пальбу. Надо выбивать гвардейцев и давить пехоту. Иначе их так и в самом деле трупами закидают.

Не такие уж слабаки эти англосаксы или «лягушатники», не бегут от монстров – огрызаются! Видно в когда лагерь заволокло дымом опустошения производимые свинцовым дождем и осколочными боеприпасами не столь заметны. Да и солдаты на то и солдаты, чтобы не кидаться наутек при первых выстрелах. Но в данном случае их упорство создавало проблемы. Да еще у одно из танков лопнула гусеница. Хотя машина и не утратила ход, но движение замедлила. И тут же по гусеницам остальных машин полетели гранаты или что еще опаснее бочонки с достаточно мощным бездымным порохом.

Опытные офицеры союзной армии, сразу просекли слабое звено, хотя управляемость армий стала ограниченной.

Августина, даже вспотела, истребляя приближающихся бойцов. Но вот Т-90 где бойцы еще не столь изощренные: получил сто килограмм пороха под гусеницу. Так рвануло, что пара катков покатилась по стезе…

В ответ танк начал неистово палить по неприятелю. Но это уже была ярость отчаяния. И далее в ход пошли выстрелы пехоты из подствольных гранатометов.

Можно доставать неприятеля и с дистанции, по дуге посылая снаряды, хотя гранатомет все же не самое дальнобойное и точное оружие. Да и припасов к ним уже с гугулькин нос. Так что…

Танки могут оказаться в ловушке, тем более боекомплект пулеметных патронов ограничен, а новые патроны изготовить… Три из пять танков уже замолчали – пули кончились, и можно только давить гусеницами… Пока горючее не иссякло. А без пулеметной поддержки рискуешь и в самом деле погибнуть из-за подрыва.

Стрелков отдает приказ:

– Подойти поближе и войти в ближний бой! Впереди пускай движутся самые защищенные!

Солдаты подбодрились, сами пустили в ход осколочные гранаты. Но опять возросли потери. В атаку бросился десятитысячный корпус конных турецких спаги. Они правда и сами мало что во дымящейся трясине могли разглядеть, но шуму создавали изрядно. А рубили и своих и чужих.

В ближнем бою солдаты двадцать первого века утрачивали часть своих преимуществ – особенно когда дело доходило до штыковой схватки, где численный перевес противника и большее удобство в использовании длинного ружья как дубины играли свою роль.

Более короткий автомат удобен, но проигрывает в штыковом сражении. Опытные командиры по рации снова попробовали разорвать дистанцию. Тут особенно трудно пришлось тяжелой пехоте. Много брони стесняло движения, а искусственные пневмоэлектрические мышцы пока еще далека до серийного воплощения фантастика.

Стрелков

уже понял, что отчаянная попытка застать противника как обухом по башке – провалилась. Бойцы что дрались с ними вовсе не трусы – подготовили оборону и оказывали умело сопротивление. Да и девятнадцатый век не столь уж дремуч. Пулеметов хвала всевышнему у неприятеля пока нет, но вот многоствольные пушки, при умелом использовании крайне приятны даже при мощнейшей защите.

Вот например подполковник Тарас – прозванный «Кувалда», в него попали вблизи крохотные с грецкий орех величиной ядра. Сразу десяток вонзился в широкую грудь: ломая кости. Из широкого рта Тараса выпрыгнул фонтан крови… Повредило более чем двух метрового гиганта капитально. Маруся подхватила раненого поскакала с ним вынося с пекла. Светлана продолжала рубиться.

Девчонка тоже недобрым словом помянула руководство. Недооценка противника уже дорого стоила им. Наверное из трехсот пехотинцев более половины уже вышло из строя. Тут врагов около шестидесяти тысяч. Семи, а теперь в строю только пять, да и то оцарапанных маловато для перелома ситуации в свою пользу.

Правда транспортер с радаром двинулся в перевернутому на бок танку. Видимо рассчитывая столкнуть машину на гусеницы. Хотя и они пострадали от взрыва.

Только бы самого не подбили. Еще не все пушки супостата выведены из строя.

Пальба из танков слабеет – патроны подошли к концу, а количество бросаемых бомб увеличилось. Вот один из гостинцев как загорится… А это уже не порох. Конечно сам прочный металл: легированная сталь пылать не будет, но краска подгорит. А если еще втечет в отверстия?

Светлана без опаски вступила босой ножкой в огонь, щекотно и даже приятно пламя. А затем как рубанет, что сразу пятеро британских солдат лишилось голов.

Ситуация создалась критическая и самое время для гимна, Светлана как запоет;

Звезды на небе – красный каскад,

Вы взлетаем дуги горизонта!

Хоть наши сестры в плазме горят,

Прятать нельзя высунь жало из зонта!

Космос без граней – райский простор;

В нем даже звезды – лик херувимов!

Хоть и занес преисподней топор –

Наша Отчизна непобедима!

Штык до Берлина – выбил искру,

Где-то уже зреют вишни на Марсе!

К фюреру с бомбой верьте приду,

Хоть бесноватый в бешеном трансе!

Горе бывает – мир, как утес;

Круто и больно – в свете обзоры!

Для сильных духом Бог верь воскрес,

Ну а мороз по оконцам узоры!

Но для души нам нужен не Христос –

Ибо нельзя стать сильным всех прощая!

Жизнь череда из множества полос:

Её ведем мы не за чашкой чая!

Ведь ратный труд – почетен на века,

Поскольку в нем сосредоточен Вирий!

Исполниться великая мечта,

Наш герб из васильков и нежных лилий!