Крымский цикл (сборник)
Шрифт:
Вместе с тем, само существование «тонких тел» человека – того, что прежде именовалось Душой, их многообразная связь с Прошлым и Будущим наталкивает на мысль о существовании единого «тонкого тела», то есть Личности, пребывающей одновременно во все точках земного существования конкретного Человека. То есть, Душа «не-локальна», не имеет постоянной привязки к конкретному отрезку Времени или варианту человеческой судьбы.
91.
Призрачная собака, обитающая согласно преданиям в горном районе между Францией и Германией, получила прозвище Аргонский Пес. Это – огромный зверь, размером с
Легенды об Аргонском Псе были широко известны в Средние века и в Новое время. В Германии до сих пор популярна народная песня «Аргонский Пес в полночный час». Ее мелодия уже в XX веке стала основой известной советской песни «Наш паровоз вперед лети».
Ближайшими мифологическими «родственниками» Аргонского Пса являются призрачная Чёрная Шкура и Эликен (Аллекино), предводитель Дикой Охоты из южно-французских (окситанских) легенд.
ЧИСТИЛИЩЕ. 5 июня 1993 года, город Одесса – 16 августа 2004 г., Крым, село Рыбачье.
– Найдутся, – киваю я. – Есть один парень, мой студент. Недавно приехал в Крым из Узбекистана, живет под Бахчисараем, лидер их молодежной организации. Он – не из бешеных, поймет. Вернусь в Харьков, сразу же поговорю.
– Неплохо, – Дмитрий Курчевский сдержанно улыбается, зачем-то поправляет ворот черного френча. – Лечить от бешенства там будет некому… Ваш адрес я запомнил.
– Может, запишете? Мало ли?
– Запомнил, – теперь он уже не шутит. – Записывать не стоит, ни мне – ни вам. Опасно, особенно сейчас.
Я смотрю вперед, где из серой дымки тумана проступает Потемкинская лестница с черным силуэтом Дюка на самой вершине. День выдался неожиданно холодным, и прогулка на катере обернулась полярной экспедицией. Хорошо Курчевскому в его френче! Моя рубашка с короткими рукавами греет плохо.
Какое холодное лето! Холодное лето 1993-го…
– И еще, – голос Дмитрия звучит негромко, еле различимо из-за шума мотора. – Мне придется рассказать о вас друзьям. Имя и фамилию называть нельзя, поэтому требуется ваш псевдо. Лучше всего, чтобы он никак не был связан ни с работой, ни с внешностью. Привыкайте!
– К чему? К конспигации? – щурюсь я, пытаясь поймать взглядом вынырнувший из-за облаков робкий солнечный луч. – Явки, пароли, накладные бороды. Обожаю! Ладно, пусть будет… Да хоть Арлекин, какая разница? Только, извините, я на фронт не прошусь. Поговорить с людьми – всегда готов, но стрелять…
– А если придется, Арлекин?
На лице вождя нет улыбки.
…Стой! Сто-о-ой! Ага, сейчас. Контроль – еле-еле, процентов пять, только теперь соображать начал, управление ноль целых, фиг десятых. Привык я к «новым» наборам, этот, DP-10 – ретро, из резерва. Почувствуйте разницу!
Итак, десять лет и десять месяцев с хвостиком, Одесса, мы с Курчевским только что познакомились – точнее, нас познакомили. Помню, как же! Вернее, начинаю вспоминать, но… Но что-то определенно не так. Или погода, или…
– Я опасаюсь не русских, Арлекин. Руцкой даже не авантюрист, он опасный дурак. Думаю, его нарочно подставляют – и всех остальных вместе с ним. Такой потащит в могилу миллионы. Нет, у России – свои проблемы. Даже не в татарах дело, хотя, боюсь, без большой крови в Крыму не обойдется. Сейчас у них появился новый военный лидер, псевдо – Ор-бек.
– Ор-бек? Титул коменданта Перекопа во времена Крымского ханства?
– Вы историк, Арлекин, вам виднее. И все-таки с татарами можно договориться, они боятся русских больше, чем мы. Опасно другое. Мы сейчас слишком слабы, у нас нет ничего – ни армии, ни валюты, ни настоящих друзей. А главное – народ впал в летаргию. Нет пассионариев! Их всегда мало, но сегодня не найдется и одного на десять тысяч, способного взять оружие.
– Опять про оружие! Дмитрий, разве опыт Украинской Повстанческой армии не показателен? Террор ведет лишь к жертвам, причем страдают прежде всего невинные. После Второй мировой партизанили почти двадцать лет – и что?
– Вы рассуждаете, как преподаватель. Постарайтесь думать, как военный. Повстанческая армия проиграла не из-за тактики террора, а из-за неверно выбранного направления удара. Били пятерней вместо кулака! Подумайте над этим. Уже сейчас в Крыму надо создавать кадры боевых групп. Нам помогут, кое-какие связи есть, и здесь, и за границей.
Ничего не понимаю! И ничего не помню. Ор-бек, боевые группы? Мы говорили с Курчевским совсем о другом, он действительно намекнул на отсутствие «пассионариев», но я отшутился. Сказал, что не поклонник теории Гумилева, а пассионарная теория на Западе давно никем всерьез не рассматривается. Повстанческую армию мы даже не упоминали!
…Потемкинская лестница уже близко – огромная, словно бок Хеопсовой пирамиды. Дюк, герцог де Ришелье, парит наверху, недвижный, олимпийски спокойный. Он-то все видел!
– Интервенция? Неужели решатся? Как семьдесят лет назад? Подплывут к Потемкинской лестнице, высадят десант… Нет, Дмитрий, не верю! Тогда только что кончилась война, армия была отмобилизована. Сейчас все иначе.
– Сейчас – Югославия, – голос Курчевского звучит холодно и твердо. – Я был в Боснии и Сербской Крайне, Арлекин. Сербы оказались слишком слабы – как и мы сейчас. И там тоже нашлось слишком много предателей.
– Предатели? – невольно морщусь. – Как же! Что такое три украинца? Партизанский отряд с предателем! Начинаем искать врагов? Знакомо, не вы первый.
– Именно что начинаем, – лицо вождя еле заметно дергается. – Начинаем – но не ищем, и так всегда. Нация без памяти, без чести, без воли. Нация зомби! Мы проигрывали постоянно, каждое столетие, но этот проигрыш станет последним. Мы погибнем, причем не по вине врагов и тех самых предателей, а просто из-за отсутствия хорошего вкуса. Вкуса к жизни! Зомби не ценят жизнь… Уверен, вы спокойно отнесетесь к русским танкам на улицах Харькова. Не будем спорить, сейчас это неактуально. Актуальнее американские бомбы. Еще не попадали под авианалет? А я вот угадал – в Белграде. Истинный триумф западной демократии!.. Вы нужны нам, Арлекин!