Крымский Джокер
Шрифт:
… Витьке как-то не очень везло с самого рождения. Начиная с фамилии — Карытин. Да и кличка эта дурацкая «Корыто», прилипшая с третьего класса и на всю жизнь совсем мало его радовала. Проживание в малосемейном общежитии лакокрасочного комбината с тёткой, которая, хоть и была очень доброй, но через день любила пить портвейн с мужчинами и женщинами всех национальностей и возрастов, тоже мало походило на большую жизненную удачу.
Открытое, немного скуластое лицо Карытина, с широко расположенными по обе стороны слегка курносого носа синими глазами, щедро расцветало прыщами каждую весну. И поэтому он всегда немного терялся при тесном общении с одноклассниками и особенно с одноклассницами. И хотя Витька не был каким-то уж совсем некрасивым парнем, но издавна привык считать себя гадким утёнком, так и не ставшим прекрасным лебедем. «Да что там лебедем! До простого серого гусака с такой рожей и то не дотянуть», — думал Корыто с отвращением разглядывая себя в зеркале перед выпускным вечером. И поэтому даже в самых неподходящих ситуациях, симпатичный русоволосый парень Виктор Павлович Карытин мог широко смущённо улыбнуться и залиться краской, зажигая ярким пунцом свои немного оттопыренные уши.
Но невзрачная внешность, как известно, полбеды. Особенно ему не везло с двумя вещами — с деньгами и с женщинами. Деньги сваливались на Карытина прямо таки с неба, и тут же, как-то совсем по-дурацки, ускользали из рук. А в присутствии понравившейся девушки всегда весёлый и общительный Виктор становился мямлей, и необратимо портил первое впечатление неуместными фразами и неуклюжими комплиментами.
Первый раз ему не повезло с деньгами когда ему было лет восемь. На заводе, где трудилось всё население их рабочего посёлка, в тот день была зарплата. И он, возвращаясь со школы, возле самого подъезда вдруг увидел скомканную сизую бумажку, валяющуюся неподалёку от железной урны. Даже не разворачивая её, Витька сразу понял — деньги! Пять рублей! Огромные просто деньжищи! Резко схватив купюру, он сразу спрятал её в трусы и быстро побежал в общагу.
Закрывшись в туалете, он бережно вытащил находку, разгладил и даже тихонько пукнул от волнения — двадцать пять рублей!! Вот это да!
Маленького Витьку прошиб холодный пот. Четвертной! Трудно себе представить, что это было за богатство для советского школьника. Он зажмурил глаза. Но тут в дверь резко заколошматили.
— Открывай, бля, живее — усираюсь! — заорал пьяный голос.
От неожиданности и ужаса Витька поскользнулся в вонючей луже возле унитаза. Падая, он успел ухватиться за цепочку сливного бачка. Но драгоценная бумажка безнадёжно ускользнула из вспотевшей ладошки в зев изгаженной дыры треснутого унитаза.
— Открывай, падла!! — голос за дверью уже просто густо заревел. Заревел и Витька, не смея ещё поверить в произошедшее.
Когда он выполз из туалета, он просто ничего не соображал. Немногим позже, он убедил себя, что всё это просто ему показалось. И не деньги это были вовсе. Может просто похожий фантик…
Короче, не хотел вспоминать об этом конфузе Витька, по прозвищу Корыто. Но это было только начало.
Второй случай произошёл, когда Виктор учился уже в десятом классе. На этот раз было всё гораздо сложнее и серьёзнее. Тогда, гуляя по морскому побережью, он нашёл среди лохматой тины, выброшенной штормом на берег, увесистый обрывок золотой цепочки вместе с нательным золотым крестом. Крест был массивный, с четырьмя сверкающими камнями по углам, глядя на которые не нужно было быть ювелиром, чтобы признать в них бриллианты.
Первое, что он сделал — никому ничего не сказал. Спокойно и деловито Витька спрятал находку в сарае под прогнившей половицей. Целый месяц, ворочаясь без сна, Корыто соображал, как бы пристроить неожиданно свалившееся богатство. Он прекрасно понимал, что скупщики золота на рынке не дадут настоящую цену, а могут ещё и просто кинуть. И тут ему подвезло.
К тётке приехал в отпуск её сын из Симферополя. Он был довольно приличный дядька, и Витьку никогда не обижал. Родственник второй год трудился приёмщиком в комиссионном магазине, которые в период перестройки вырастали как грибы. Был гость в полтора раза старше Виктора, и пил двоюродный братец, правда, тоже изрядно, но всегда знал меру. И матери своей никогда не давал напиваться в хлам. И вот как-то после ужина, подождав, пока тётка захрапела за ширмой, Витька завёл с родственником, которого иногда называл дядей, серьёзный разговор. Начал он издалека. Берут ли в магазине, где работает Сергей, драгметаллы, камешки там всякие и почём…
— Не знаю зачем это тебе, паря, — ковыряясь ногтём в зубах, сказал брательник, — но предупреждаю: сядешь — помощи тебе ждать не откуда. Золото, которое в скупку попадает, оно всегда мутное. С душком…
— Да не, дядь Серёжа, я для друга — он хочет свою цепочку серебряную сдать.
— Для друга… ну-ну… — недоверчиво потянул Сергей, прищурив правый глаз. — Вот что я тебе скажу: серебро — это полная туфта. Дешёвка. А вот коли стоящее что будут друзья предлагать — позвони мне. Глядишь и подзаработаем на пару.
Родственник вытащил палец изо рта, накарябал карандашом свой телефон на коробке спичек и протянул её Витьку.
Выждав несколько дней, Корыто прихватил своё сокровище и покатил на электричке в областной центр. На привокзальной площади он позвонил из автомата Сергею и, волнуясь, сообщил, что есть серьёзный товар. Дядька был немногословен и кажется чем-то недоволен, но о встрече они договорились. Около двух часов дня Серёга ждал его в неброском кафе в центре города.
Заказав две чашечки кофе, он отвёл Витька за столик в дальний угол и тихо бросил:
— Ну, давай… Показывай, что там у тебя.
— Прямо здесь? — Витька испуганно оглянулся.
Дядя Сергей быстро окинул взглядом полупустую кафешку и укоризненно покачал головой:
— Ты чего так трусишься — рыжьё ворованное, что ли? Я же предупреждал тебя: загудишь — не отмажу! Просто не смогу — сам под сроком всё время хожу.
— Да нет — нормально всё, — успокоил Карытин родственника, хотя у самого от волнения вспотели ладошки. И, не долго думая, решился поведать Серёге всю правду. Родная кровь, всё-таки. Коль и надует, то не сильно.
— А ты не свистишь? — выслушав сбивчивый рассказ племянника, спросил дядя рассматривая цепь с крестом, не вынимая её до конца из грязного платка. — Так — таки на море валялась?
— Честное слово! Запуталась в тине, но крест на солнце блеснул — я и выкопал.
Сергей свернул в узелок драгоценность и осторожно передал её Витьке. Потом закурил, откашлялся и немного севшим голосом сказал:
— Да, брат, — подвезло тебе. Такая находка серьёзно тянет. Может и квартиру себе с тёткой организуешь. Тётку ведь не бросишь в вашем клоповнике? — Сергей внимательно посмотрел на Витька. Тот энергично замотал головой:
— Ты чо! Она ж меня с пелёнок растила!
— То-то…Квартирку, правда, небольшую, но взять можно. Всё же не рабочая общага…
Выйдя из кафе, они взяли такси и поехали на дом к какому-то приятелю Сергея.
— Ювелир он. Настоящий, — тихо объяснял дядька по дороге. — И цену даст приличную. Ты только со мной не ходи — не любит он незнакомых. Посиди здесь во дворе на лавке. И не юли!
Сергея не было полчаса. Карытин весь извёлся в ожидании. Когда дядька вышел, довольная улыбка сияла на его лице.