Крымский излом 1994. Записки свидетеля.
Шрифт:
На кафедру позвонил мой бывший «лечащий» врач, который («под большим секретом») сообщил мне о том, что в городе появились «изотопы», необходимые для обследования моей печени. Мы уточнили время «сканирования» на завтра.
Как-то в последние месяцы я редко вспоминал об «отложенном приговоре». Ну, прежде всего, я чувствовал себя относительно «неплохо» (если не обращать внимания на периодические боли в сердце). Кроме того, на меня навалилось столько проблем, что некогда было задумываться о своем здоровье. Оно, может быть, и хорошо (вспоминая тяжелые мысли прошлого года). Так что теперь, похоже, я смогу, наконец-то, узнать: предстоит ли
По всем признакам, неделя у меня предстояла тяжелая. Но меня, прежде всего, беспокоила Женя. Да, и с Ириной как-то все, по-прежнему, оставалось неопределенным. Вчера она неожиданно мне сообщила, что у нее предстоит суд по разводу. Однако!
15 ноября. Комментарии по российскому ТВ по поводу Ельцина, в связи с последними перестановками в правительстве, достаточно критичны (по иностранным источникам). Верховный Совет Украины дал согласие на арест бывшего премьер-министра Звиглинского (находящегося в Израиле). В Российской Госдуме обсуждался вопрос о российско-украинских отношениях. Договор готов, но почему-то не подписывается.
…Итак, сегодня - день рождения Ирины.
Вчера поздно вечером она появилась с бутылкой коньяка «Коктебель» отмечать свой день рождения (?). А у меня на утро было назначено обследование печени. Поэтому отметили скромно. Причиной ее странного визита оказалось то, что я не был приглашен ни на сегодня, ни на завтра на «семейную сходку» родственников. Это означало, что она стыдилась наших отношений! Наконец-то все встало на свои места и объясняло «странности» ее поведения, замеченные мною в последнее время. В разговорах она «намекала» об этом неоднократно, но я до сих пор воспринимал это как-то абстрактно. Теперь мне стало ясно, что она хотела, что бы наши отношения остались исключительно «между нами». Разумеется, для ее девчонок и Ромы они уже не представляли секрета, но для нее это было неважно. Самое главное, что бы ее родственники и друзья думали, что между нами «ничего серьезного». Однако для меня оставался вопрос: а зачем ей это нужно?
Утром я прочитал лекцию для сотрудников в бывшем Дворце пионеров. Приняли хорошо и заплатили неплохо.
С бутылкой «Коктебеля» побежал в больницу «Семашко» и сделал радиографию печени. Компьютер показал – все в норме! Так буднично закончился двухлетний кошмар. Итак, я здоров! И, вероятно, буду жить. Так тогда, что это было? Похоже, я уже никогда об этом не узнаю…
Вечером провел занятия для «экстерната» (на «Пушкинской»), естественно, без Ирины. Потом вечером все-таки съездил и отвез цветы Ирине. Меня встретили удивленные девочки и «папаша». Ирины дома не было (!). Где же (и с кем) она отмечала свой день рождения?
Вернувшись домой, выпил коньяк и лег спать.
16 ноября. По ТВ: В.И. Шивьев (ПЭВК) назначен председателем Контрольной комиссии правительства Крыма. В правительство введен А. Потеев. Мда, пустили козлов в огород…
…Проснулся ночью в 4 часа с мыслью: приходила ли Ирина?
Утром работал над текстами лекций. Потом сходил с приехавшей Женей в поликлинику. Врача не застали, но встретили его на улице и договорились об УЗИ. Затем я отправился на занятия…
17 ноября. В Киеве в
…Ирина вечером не пришла! Так! Это значит, что она вчера «гульнула круто».
Утром на работе занимался кабинетом, с этой целью побывал у ректора. После занятий на кафедре прошло «камерное чествование» явившейся Ирины. Перед этим поговорить с ней наедине не удалось (она явно этого избегала) и вначале я хотел «смыться». Но понял, получилось бы слишком «грубо». Сидели долго. Пили коньяк и слушали (на проигрывателе) Шостаковича в исполнении Павла Серебрякова. Ирина знала, что Серебряков был ректором во время моей аспирантуры в Ленинградской консерватории, и я был с ним хорошо знаком.
Накануне она получила свою первую зарплату (для нее «не слабые» деньги). Наши «особые» отношения, по-прежнему, для коллег оставались тайной. Даже для Карповой, которая, по «экстернату», может быть, и подозревала что-то, но ни разу (удивительно!) не застала Ирину в моем доме. Разошлись по домам трезвыми.
Вечером я провел занятия в «Институте бизнеса». Потом ко мне домой приезжал Альберт, приглашал на «презентацию» экстерната. Но я не поехал, так как знал, что там будет «крутая пьянка». От него узнал, что Ирина там будет, хотя накануне я очень просил ее воздержаться от этого. В ответ услышал: «я – женщина свободная и буду делать то, что хочу». Ночью она не приехала. Что это значит, я уже знал…
18 ноября. В Москве Ельцин встречался с «интеллигенцией» (по поводу «проникновения» в правительство представителей «оппозиции»). В Госдуме не состоялась отставка Грачева с поста министра обороны. Жириновский назвал Степашина (руководителя контрразведки) агентом ЦРУ и «Массада».
…Следующий день была суббота. После уборки квартиры съезди на занятия. Потом с бутылкой портвейна засел «под Окуджаву» смотреть фотоальбомы. Вдруг неожиданно явилась Ирина. Не вовремя!
Разговор сначала пошел на «повышенных тонах». Оказывается в день своего рождения она «просто набралась» («где?» - «не важно!») и явилась домой в полночь (!). Утверждала, что это могла подтвердить соседка снизу, которую она залила, принимая (и заснув) ванну ночью. Возможно. Но тогда оставался вопрос: где и с кем она пила в свой день рождения? И потом, увидев мои цветы, почему она не примчалась на следующий день? Почему вчера она явно избегала разговора на кафедре? И наконец, как же «семейное торжество», на котором мне якобы нельзя было присутствовать? Разумеется, на эти прямые вопросы ответов не последовало. Опять: «прежде чем задавать вопрос, подумай, готов ли ты услышать ответ».
Кроме этого она рассказала, что вчера на «презентации» в Доме офицеров ее «друзья» (Альберт и Панайот) пытались «уложить ее в постель» (отвезти в гостиницу) к какому-то «мерзавцу» (!) Зная этих «друзей» и Ирину, я мог представить себе, как это было, до какого же состояния она напилась. И совсем не был уверен в том, что все закончилось «благополучно». Почему тогда она не приехала ко мне вчера вечером? И при этом в ответ: «А что я такого сделала?» То, что я при этом сказал, было воспринято, как ее «топтание».