Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока (сборник)
Шрифт:
– Так точно, понятно, – сказал майор Гордеев, – товарищ контр-адмирал, разрешите задать вопрос?
– Спрашивайте.
– Что нам делать в случае контакта с командирами и бойцами Красной Армии? Им что про нас говорить? Ведь не скажешь же, что мы из будущего?
– Говорите, что мы группа спецназначения и подчиняемся напрямую Ставке, – ответил контр-адмирал. – Надеюсь, к вечеру пятого, самое позднее утром шестого это уже не будет враньем. Все, товарищи, все свободны. А вот товарищей журналистов я попрошу остаться.
Тогда
Журналист Александр Тамбовцев
Нас, журналистов, оказалось четверо. Я, специальный корреспондент ИТАР-ТАСС и съемочная группа телеканала «Звезда». Из них на оперативное совещание пригласили руководителя группы Сергея Лосева, журналистку Ирину Андрееву и моего старого знакомого – оператора Андрея Романова.
Задумавшись, контр-адмирал прохаживался перед нами. Вот он остановился и обвел нас взглядом.
– Товарищи журналисты, как известно, все современные войны ведутся не только на поле боя, но и в информационном пространстве. Я не могу вам приказывать, вы люди штатские (во всяком случае, в большинстве своем). Я могу вас только просить.
Вам надо идти и делать свою работу, показывать будни войны и рассказывать о них. Только должен вас предупредить, что эта война начисто лишена всяких признаков гуманизма и политкорректности. На этой войне убивают всех: солдат, журналистов, медиков, раненых, женщин, стариков и детей. Адольф Гитлер освободил своих адептов от такого понятия, как совесть. Я хотел бы просить о двух вещах.
Во-первых, нужна съемочная группа, которая пойдет в десант вместе с батальоном майора Юдина. Подумайте хорошенько. Хотя мы и выделим вам в сопровождение отделение морской пехоты, все равно это будет очень опасно.
Во-вторых, нужно, чтобы вы собрали все хранящиеся у вас материалы по плану «Ост» и зверствам фашистских захватчиков. Материал предполагается передать в Москву для использования в пропагандистских целях. Вот вы, товарищ Тамбовцев, не могли бы взять на себя эту задачу?
Я вздохнул.
– Товарищ контр-адмирал, мне хотелось бы отправиться на берег вместе с десантом…
– И сколько вам лет, товарищ капитан? – остановил меня контр-адмирал. – Откручивать немцам головы лучше получается у молодых. Доверим же им это ответственное дело. От вас, товарищ Тамбовцев, мне нужен журналистский опыт и профессионализм в сочетании с пониманием военно-стратегических перспектив происходящего.
Вы, в силу двойственности своего положения, можете не только увидеть и описать происходящее, но и определить его место и роль в складывающейся картине мира. Ну как, я вас убедил?
– Товарищ контр-адмирал, у меня на этот счет есть свое мнение, но как человек военный я выполню ваше приказание. Разрешите идти?
– Погодите, Александр Васильевич, мы еще не закончили. – Адмирал повернулся к моим коллегам из «Звезды»: – Ну что, товарищи телевизионщики, вы приняли решение?
– Да! – Ирочка Андреева тряхнула черными кудряшками. – Я пойду с десантом и буду делать то, что нужно, – она повернулась к оператору: – Андрей Владимирович, вы со мной?
Не успел мой старый знакомый кивнуть, как руководитель группы вскричал петушиным голосом:
– Ира! Что ты делаешь, это же опасно!
– А в Сирии было бы не опасно? – прищурилась журналистка. – Они же там такие же фашисты. Им точно так же плевать на неприкосновенность прессы. Только и того, что они мазаны другим цветом.
– Но работать на Сталина – это невозможно! Господин контр-адмирал, как вы можете, после всего, что было в нашей истории, даже подумать о сотрудничестве с этим режимом…
Я тихонько шепнул на ухо Андрею:
– Общечеловек, что ли?
– Ага, – так же тихо ответил тот, – прислали в последний момент на нашу голову из Министерства обороны.
– У кого режим, а у кого страна! – громко отпарировала Ирочка, задрав нос и топнув ногой. – Либераст недорезанный.
– Ах, ты… – господин Лосев грязно выругался.
– Тихо! – рявкнул контр-адмирал Ларионов. – Молчать!
Наступила гробовая тишина.
– Значит, так. Товарищ Тамбовцев, ваш первый материал я жду к завтрашнему утру. После налаживания канала связи передадим его в Москву. Вас, Ирина, и вас, Андрей, благодарю за содействие, – адмирал черкнул пару слов на листке из блокнота. – Соберите все, что вам надо для командировки на берег, найдите майора Юдина и передайте ему эту бумагу. Он вам поможет и поставит на довольствие. Думаю, борт на «Калининград» еще не ушел. Да, вот еще. Конечно, никакого телеканала «Звезда», естественно, еще не существует, и вы – корреспонденты газеты «Красная звезда», которые выполняют особое задание редакции. Понятно?
Взяв у адмирала листок из блокнота, Ирочка очаровательно улыбнулась.
– Спасибо за доверие, товарищ контр-адмирал, ну, мы… Разрешите идти?
– Идите! И вы, товарищ Тамбовцев, тоже.
– А я?.. – пробормотал оставшийся в одиночестве руководитель съемочной группы.
Вместо ответа адмирал нажал на столе кнопку, и в дверях материализовался адъютант.
– Витя, вызови сюда кого-нибудь из людей Самарцева, пусть отправят господина Лосева на гауптвахту. По Российскому УК его деяние ненаказуемо. Но здесь не Российская Федерация, а СССР, а по местному законодательству это статья 58-10 УК РСФСР. В мирное время – десять лет без права переписки. Ну, а в военное время… А посему при первой возможности мы и передадим его местным властям. Нам тут предатели не нужны.
И адъютант Витя с погонами старшего лейтенанта вывел из адмиральского салона некогда вальяжного, а теперь скукожившегося и потерянного господина Лосева.
Пробираясь к каюте, которую мне выделили на «Кузнецове», я наткнулся на подполковника Ильина. Тот был с красными от усталости глазами, но возбужден и даже весел.
– Васильич, ты где ходишь?! Тебя Антонова ищет, с ног сбилась! Идем! – он потащил меня куда-то вглубь «Кузнецова», туда, где чужие обычно не ходят.
Полковник Антонова в брючном костюме и рубашке защитного цвета словно помолодела – боевая обстановка, по всей видимости, подействовала на нее, как звук трубы на старого коня.