Крымский Ковчег
Шрифт:
Ему казалось, воспитанники, оставшиеся вне схватки, смотрели на него с ужасом – человек не мог работать с такой скоростью. Человек не мог противостоять той стальной мельнице, в которую превратился клинок в руках у Привратника. И уж точно не мог наступать. Вероятно, Антон Стрельцов все же не был человеком.
Влад не торопился. Трудно торопиться умирать. Мустафа тоже не торопился. Почему не развлечься со старым знакомым. Ему нравилось то, что он чувствовал, Лозинский его боялся до дрожи в коленках, боялся, но не бежал, и это Мустафе нравилось тоже. Редкий сорт страха.
Влад не знал – это близость смерти или адреналин, только как-то все стало четче и понятнее. И никогда он особо не отличался такой скоростной сообразительностью, видно, это был его день.
Колчан. И то, что в нем. Шесть коконов с шестью именами. Все сходилось, осталось только сделать все правильно. Шесть целей, шесть выстрелов – и все будет кончено.
Мария была так устроена, что знала точно, что именно с ней не так. Да, падшие объединили свои силы, чего на ее памяти они не делали никогда. Но это было в их природе, и в нормальном состоянии это ее не остановило бы. Мария мало что могла бы сделать с ними в Москве, но здесь, в приюте, ни один, ни шестеро падших не должны были ее остановить. Но все пошло не так. Их силы таяли, но и она была слаба, и скоро ей останется только стоять и ждать. «Чернильница» все-таки сделала свое дело. Скорее всего падшие вообще не ожидали обнаружить Марию живой. Абигор, пусть не до конца, все-таки сделал свое дело. В каждом ее ударе была червоточина, через которую уходила мощь, и сама она была похожа на решето, и падшие это чуяли. Мария знает: все спланировал Шутник. Шутка удалась, но все же… Все же это было слишком просто, должно быть что-то еще.
Даже во время футбольного матча игроки не слышат тренера. Чтобы кто-то кого-то услышал в бою… Однако Антон Влада услышал. Антон, может, и мог бы привести оружие, найденное во Вратах, в действие, только бой с Привратником не предполагает перерывов.
Влад теоретически мог бы сбежать от Мустафы. Точнее, он мог бы об этом подумать, вероятно, как раз к финалу этой мысли падший его бы уже прикончил.
Хорошо, когда друг рядом. Влад только обозначил движение от Мустафы, а Стрельцов уже сместился так, чтобы траектории Мустафы-Охотника и Привратника перекрестились. Антон ускорился, сейчас два противника казались ему куда интереснее одного. Может, потому, что над приютом снова собрались тучи и начал накрапывать дождь?
Охотник отвлекся на несколько секунд. То, что ожидаемая жертва ускользает, было просто нестерпимо. Но разорвать дистанцию с Антоном, несмотря на то что тот был связан непрерывными атаками Привратника, тоже оказалось не так просто. Этого хватило, чтобы Влад добрался до колчана и просто бросил его Лене. Лене, которая всегда попадала в цель.
Ей было достаточно прикоснуться к одному из коконов, чтобы снова выпасть в свое уже привычное состояние – меня здесь нет, тут кто-то другой. Тот другой, который раскрошил «чернильницу», тот, который смог пусть на секунды, но остановить Марию. Ее руки двигались безошибочно, первым нашел свою цель кокон со знаком Охотника. Веретено еще неумолимо ввинчивалось в воздух, а Елена уже успела перезарядить орудие и стреляла по следующей цели.
Мария, уже сдавшаяся, увидела, как Шутник оседает, разрывая цепь с другими падшими. Почувствовала, что силы падших уже не могут ее остановить, но ничего не успела сделать.
Последним должен был стать Привратник. Но даже Лена не могла стрелять по мишени, полностью перекрытой собственным мужем.
С Антоном творилось что-то не то. Бой с Привратником все меньше его занимал. Привратник не стал хуже фехтовать. Но каждый удар Стрельцова становился все сильнее, каждый новый выпад выглядел почти немыслимым по скорости. Привратник не ошибался – просто он перестал успевать. А Антон был неумолим. В конце концов его клинок прошел сквозь плащ – и Привратника не стало, на этот раз навсегда.
Ливень вот-вот должен был смыть то, что осталось от шестерки падших. Антон в два шага оказался у того места, где погиб Шутник. Струи дождя вбивали в асфальт темную пленку, покрывавшую место, где они сражались. Черное на черном, но Стрельцову нужно было не это. «Крыло ангела» лежало – сделать шаг и поднять. На этот раз ему никто не сможет помешать. Пора было разворачивать сверток промасленной бумаги.
Еще вчера Антон бы это сделал. До боя с Привратником – сделал бы. Ошейник, гуманный убийца – тонкая полоска пластика, – сейчас Антону казалось, что все зло мира именно в этой инородной материи на шее любимой женщины.
«Крыло ангела». Что-то с ним было не то. Антон уже держал его в руках без упаковки. Но тогда у него не было ни времени, ни даже мысли что-то проверять. Да и как его проверишь? Стрельцов не мог бы сказать почему, но сейчас он был уверен – этот оберег был точно так же «разряжен», как и тот, который он подложил Воронину. Но как тогда он выжил?
– Только сейчас понял? – Мария легко взяла артефакт из рук Антона. – Ты ничего не крал у падшего, это пустышка. Поменял одну на другую. Шутник умеет вести партию. Пора закончить начатое, – Мария не могла оторвать глаз от кокона в руках Елены: – Вы хоть поняли, что сделали?
– Убили падших, точнее, она убила, – Стрельцову нравилась та Лена, которую он сейчас видел, его женщине оружие было к лицу.
– Вы никого не убили, – Мария шаг за шагом отходила от места, где только что находились падшие, – даже не разозлили. Вы сделали в точности то, чего им хотелось, хоть бы она промахнулась, боже… Пошли, девочка-стрелок, пора кое-что сделать.
В своем новом состоянии Антону было неинтересно, чего именно хочет Мария, кто она и как со всем этим связана Лена. Достаточно того, что ему это не нравилось, значит, этого и не будет.
– Она с вами не пойдет.
– Да?
Антон уже видел Марию в деле и все же слишком был занят боем. Мария тоже была несколько удивлена. Этот человек должен просто исчезнуть с ее дороги. Пусть она сейчас и слаба, одного ее жеста должно хватить. Попробовала, не экономя силы, – так, как только что сдерживала четверых падших. Антон даже не почувствовал удара. Он был занят – его занимал гуманный убийца. Он протянул руку, несколько капель дождя упало на полоску спецпластика, и тогда Стрельцов просто потянул ошейник на себя.
Спецпластик порвался, как простая бумага, все было и так и не так, как в давнем кошмаре. Антон смял и выбросил в дождь ошейник.
Оберег был не нужен, Антон знал, что Лена уже здорова без всяких артефактов. Знал, что инъектор не сработает. В этом не было логики. Но и Стрельцов уже не был существом, живущим по обычным правилам.
Пусть поздно, но Мария поняла – коль уж появились падшие, должны были появиться и боги. Так было всегда. Одни вызывали к жизни других, нужно было только немного времени и удачи. Антон Стрельцов, самый живучий из всех, кто общался с падшими, ходок, который всегда возвращался, стал богом. Мария подняла голову, глядя в затянутое небо. Несомненно – Стрельцов был богом дождя.