«Крыша» для Насти
Шрифт:
— Я тоже что-то читал. В сводках, кажется, — заметил Грязнов.
— Естественно, а как же иначе! Личность, говорят, была заметная… Значит, задача ставится следующая, Володя. «Синее такси» курирует со стороны «Анализа» некто Малышев, его координаты — здесь, — Турецкий протянул Небылицыну визитку с телефонами Ивана Сидоровича Малышева — бывшего помощника первого учредителя фирмы Льва Латвина. — Идеальным вариантом было бы, если бы ты узнал у него, по каким причинам этот Латвин продал свои акции некоему Джичоеву, предпринимателю из Махачкалы, а сам отбыл на постоянное место жительства в Израиль. Можно было бы и по нашим каналам поинтересоваться
— А при чем здесь конфликт между «синими» — я их не раз видел на улицах — и «Комфортом»?
— А вот это он тебе и может рассказать. Конфликт, как заметил Олейник, давний, возможно, и зародился еще в те времена, когда у руля стоял Латвин. Между прочим, тот самый, который и принял на работу генерала Порубова. Тут, я чувствую, тоже далеко не все так гладко, как они нам живописуют. Пришел, радостно встретили, и началась совместная работа. Нет, братцы, так у нас нигде не бывает. А вот навязали сверху, а ты вынужден соглашаться и терпеть — вот это бывает. Что еще могу добавить к сказанному? Я разговаривал с Джичоевым по телефону. Хитрая лиса, которая ничего не знает. Приезжать сюда не собирается, но готов ответить на любые наши вопросы, если следователь приедет к нему в Махачкалу. Я вот подумывал, что, может, Славка, нам Женю туда откомандировать? Если они его не споят, это будет для нас очень большой удачей. Как ты считаешь?
Грязнов заразительно расхохотался, а Климов немного смутился от такого поворота событий. Но смех был необидным, и следователь успокоился. Даже оправдаться попробовал, что по части спиртного он — не очень.
— Вот это и опасно, — тоже смеясь, заметил Турецкий. — Это нам со Славкой не страшно, мы сами споим кого хочешь, а с молодыми проводить такие эксперименты жестоко. Ладно, оставим идею на будущее.
А Небылицын, чтобы не терять времени, тут же по городскому телефону созвонился с Малышевым и, представившись ему в качестве члена следственно-оперативной бригады Турецкого и сославшись затем на господина Олейника, быстро договорился о встрече прямо сегодня, в течение ближайшего часа, не откладывая дела в долгий ящик…
Этот Малышев, несмотря на то что своим внешним видом совершенно определенно напоминал обыкновенного, классического «братана», даже в чуть окарикатуренном его изображении, оказался не тупым и упертым парнем, зацикленном на спорте и «качалках», как абсолютное большинство представителей этой уже, к сожалению, не новой на Руси «профессии», а хитрым и осторожным чинушей. И его крупные размеры, наголо обритая большая голова с приплюснутыми, словно придавленными к круглому черепу ушами и «боксерским», проваленным носом, свидетельствовали, скорее, как быстро понял Небылицын, лишь о юношеском увлечении тяжелой атлетикой — не больше. Прежде чем ответить на каждый задаваемый ему вопрос, Иван Сидорович, шевеля губами, будто проворачивал его во рту, потом долго смотрел в глаза собеседнику, пытаясь понять, зачем его об этом спрашивают, и только потом интересовался: «А зачем это вам?» И похоже было, что такова привычная, отработанная форма его мимикрии.
Даже постоянные ссылки на Олейника, настоятельно советовавшего следователям «побеседовать с Иваном Сидоровичем», не успокаивали этого якобы тугодума. На самом же деле, интуитивно чувствовал Небылицын, этот «спортсмен» был себе на уме.
Итак, речь зашла о Латвине, первым помощником которого и работал в свое время Малышев.
— Почему Лев Борисович вдруг оставил свое детище?
Малышев, как уже было сказано, «пожевал вопрос» и спросил в свою очередь:
— А разве это важно для следствия?
— Речь идет не просто о смерти, но об убийстве начальника службы охраны, принятого на работу самим Латвиным, — сухо ответил Небылицын.
Чтобы не возиться сейчас с протоколом допроса свидетеля, в котором этот зануда наверняка отыщет для себя массу зацепок, чтобы не отвечать вообще либо отделываться малозначительными ответами, типа «не помню» и «не знаю», Владимир предложил сделать магнитофонную запись с определенным предварительным вступлением допрашивающего его сотрудника уголовного отдела милиции — ну как это делается нередко. Затем последует расшифровка и подписание каждого листа свидетелем. Здесь Малышев, видимо, не узрел для себя прямой опасности и согласился. С оговорками, конечно.
— Так как же насчет Латвина? Это же было при вас, мы проверяли, — слукавил Небылицын, говоря о проверке.
Хватило, между прочим, и ссылки на Олейника, которому, кстати, немедленно перезвонил Малышев, и тот подтвердил свое разрешение на допрос его в качестве свидетеля, так что теперь и крыть ему было нечем.
— Да, я что-то такое помню… — неуверенно ответил Малышев, с трудом наморщив гладкий и чистый лоб — не получались у него морщины, придающие индивидууму серьезный и значительный вид много размышляющего над жизнью человека.
— Поконкретнее, пожалуйста.
— Я не уверен, что это необходимо следствию, поскольку к Порубову вряд ли имеет отношение…
— Позвольте нам самим решать — имеет или не имеет. Ответьте прямо на поставленный вопрос.
— Прямо? Хм, а я и сам, может, хотел бы услышать прямой ответ. Вы бы у самого Латвина спросили, уж он-то наверняка знает.
— Как, вероятно, и его первый и самый доверенный помощник, коим были вы, уважаемый Иван Сидорович, — подлил маслица Небылицын.
Оказалось, вовремя. Малышев не то чтобы просиял, но исполнился новой значительности, что немедленно отразилось и на его осанке — выпрямился и гордо расправил крутые плечи тяжелоатлета.
— Что я могу сказать? Принести своими признаниями какой-либо вред Льву Борисовичу я вряд ли смогу… Да и сроки давности, как у вас говорят, наверняка уже все прошли. Это было с телевидением связано. Лев Борисович договорился о покупке спортивной редакции одного общероссийского канала. Я понимаю, для того, чтобы превратить его затем в самостоятельный спортивный канал для освещения спортивной жизни в стране и за рубежом. Идея была интересная и плодотворная. Мы провентилировали вопрос. Поступали предложения о сотрудничестве из Германии, Италии, Франции. Англичане заинтересовались. Ну и, конечно, американцы — те никак не могли упустить случая получить для себя выход на всю Россию. Словом, перспективная идея.
— Вы имеете в виду канал Народного телевидения России — НТР, да?
— Вот именно. Но в самый разгар обсуждения уже даже и не идеи, а конкретных пунктов договора вмешалась, так сказать, посторонняя рука.
— Чья же, если не секрет?
— Теперь уже, думаю, не секрет. Хотя я не уверен, что это так важно для вашего следствия. Я все-таки не вижу связи.
— Давайте, Иван Сидорович, мы позже обсудим с вами этот аспект?
— Я готов.
— Позже, не сейчас, пока следствие еще не имеет соответствующей информации.