Крыши
Шрифт:
— Ты что-то положил в пиво, да? Ты открыл банку... сволочь... а потом дал ее мне.
Он согнулся, зайдясь в кашле, чувствуя, как его рот заполняется горячей кровью, и, сделав над собой усилие, плюнул в Чаймза, но не попал.
— Я подумал, — весело проговорил Чаймз, словно перед ним сидел по-прежнему здоровый Самуил, — что мы ничего не выиграем, если отпустим тебя к Насекомым. К тому же после всего, что я для тебя сделал, с твоей стороны было бы нечестно уйти, не расплатившись.
Самуил почти не слушал его. Он заплакал, когда посмотрел вниз и увидел кровавую лужу у ног, поняв, что еще немного — и он весь
— Тогда я решил дать тебе истечь кровью. Помнишь, как пеликан кормит своих птенцов кровью? Вот и кровь из твоего великолепного тела сделает нас сильнее. Ты же сам понимаешь, что нам нужно много сил.
Лебедь взмахнул крыльями и сел прямо в кровавую лужу. Не проявив к Самуилу никакого интереса, он спрятал голову под крыло.
— Что ты со мной... сделал? — выдохнул Самуил и повалился на бок, беспомощно засучив ногами, непослушными его воле.
Два бритоголовых парня, постоянно сопровождавшие Чаймза, стали по обеим сторонам от него. Они были вооружены ножами с узкими лезвиями. Чаймз наклонился над дрожавшим Самуилом, и в глазах у него сверкнул черный огонь, отразившийся в кровавой луже.
— В твоем взгляде, брат Самуил, я давно распознал предательство. Но теперь ты до конца останешься преданным мне, даже в смерти.
Самуил был беспомощен. Руки и ноги больше не повиновались ему, но он знал, что, какие бы пытки ни были ему уготованы, ему придется перетерпеть их живым. В последнем отчаянном усилии он открыл рот и просипел:
— Ты... сумасшедший...
Это были его последние слова.
— А ты мертвец, — проговорил Чаймз.
Бритоголовые приблизились к еще живому Самуилу. Подняв голову, лебедь наблюдал за происходящим ничего не выражавшими глазами.
Глава 12
Контакт
Тучи над городом рассеялись, но звезды не появились над Лестер-сквер. Впрочем, их никогда там не было. Фонари и неоновая реклама магазинов, ночных клубов, кинотеатров, баров освещали болезненным светом все вокруг и внушали превосходство земных радостей над небесными. Шумная толпа заполонила и тротуары и мостовую. Даже в это зимнее время автобусы выбрасывали и выбрасывали из своего чрева растерянных туристов-театралов. В одном месте бродячие актеры собрали вокруг себя плотную толпу, прячась от докучливых полицейских. Какофония пьяных криков, музыки и пения отпугнула птиц, которые, забравшись на верхушки деревьев, тоже что-то пронзительно оттуда кричали.
Роберт и Роза ловко лавировали в толпе. В показавшемся вдалеке ярко освещенном салоне на все голоса орали и скулили игровые автоматы.
— Мне кажется, тут мы кого-нибудь найдем, — сказал Роберт, растерянно оглядываясь. — Кого-нибудь из друзей Сары. Один из них много раз упоминается в тетради.
— Было бы гораздо лучше, если бы я тоже все прочитала, — отозвалась Роза, пробираясь сквозь толпу туристов, словно ледокол во льдах Северного моря. — А что, если “друга” тут не будет?
— Не знаю. Там сказано, что его всегда можно найти в салоне игровых автоматов. Кроме того, нам надо отыскать ксерокс и все переснять.
— Зачем?
— На всякий случай.
Они вошли в огромные стеклянные двери и оказались в зале с грязными красными портьерами и дешевыми канделябрами — жалкой пародии на казино. Несколько человек, не занятых противоборством с однорукими бандитами и космическими войнами, наблюдали за происходившим, словно были вне закона или, наоборот, наняты законом. Пол был усыпан стаканчиками из-под молочных коктейлей и пустыми пивными банками. В воздухе стоял тошнотворный запах немытой посуды и человеческого пота.
— Ты даже не знаешь, как он выглядит.
— Ты почитай, а я пойду пройдусь.
Роберт сунул Розе тетрадь, и она, прислонившись к стене, принялась за чтение, пока сам он с независимым видом обходил зал. В углу он заметил вспотевшего гиганта в переносной будке, словно сошедшего с картинки “Совратитель малолеток”. Когда Роберт прошел мимо, тот перестал считать деньги и передвинул во рту жвачку с одной стороны на другую.
— Извините. — Роберт постучал в окошко. — Я ищу парня, который вечно тут сшивается. Такого невысокого, толстого, то ли Мики, то ли Майкл. Вы его не знаете? Может быть, подскажете, где я могу его найти?
“Совратитель малолеток” внимательно осмотрел Роберта глубоко посаженными глазами. Вблизи на его толстом лице стали заметны пятна смазки.
— Я тут никого не знаю.
— А кто знает?
— Спроси вон того. Тощего.
“Совратитель” постучал пальцем по стенке своей будки.
— Спасибо.
В другом конце зала тощий смуглолицый подросток старательно вел между планетами звездный корабль. Он был в чудовищно узких штанах, к тому же правую ногу перевязал вверху цветным платком, который, очевидно, имел значение для его друзей. Такие мальчики не ходят без ножа, и длинные рукава им нужны, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Роберт решил не трогать его, пока он не доиграет. У него совсем не было опыта общения с опасными типами, особенно в таких местах, где его легко было принять за человека, выискивающего беспризорных детей для клиентов из отелей Пиккадилли. Наконец послышалось несколько взрывов. Игра закончилась, и мальчишка разразился угрозами в адрес автомата, которые звучали вроде бы по-турецки. Прошла пара минут, прежде чем он заметил наблюдавшего за ним Роберта.
— Что тебе нужно, приятель? — спросил он на кокни, и Роберт понял, что имеет дело с киприотом.
Он суетливо подошел к нему, стараясь держаться как можно независимее.
— Я ищу парня, который всегда болтается здесь по вечерам. Его зовут Мики. Такой маленький. — Мальчишка покачал головой. — Толстый...
— Не знаю никакого Мики.
— Друзья обычно называют его Жабой, — вмешалась Роза, неведомо как очутившаяся рядом с Робертом. — Так там написано. — Она показала на тетрадь.
Мальчишка сразу заулыбался.
— А, Жаба. Только этот ублюдок и может у меня выиграть. Да его все знают. — Он постучал ладошкой по автомату. — Его уже несколько дней не видно.
— Плохо. Нам надо с ним поговорить. Это очень важно.
— Вон видите того парня?
Роберт и Роза оглянулись и одновременно кивнули.
— Это Ник из отряда 7Н. Его приятель. Спросите у него. Роберт не успел сказать ему “спасибо”, потому что он уже опять вперился в автомат, и им с Розой ничего не оставалось, как идти к Нику.
— Не знаю, как ты, — сказала она Роберту, — а я начинаю чувствовать пропасть между собой и малолетками, которые теперь разгуливают по улицам.