Крысиный бег

А.Морале

Поговорим. Обязательно поговорим! Я прервал связь, и открыл глаза в своей комнате. Завтра нас ждёт серьезный разговор с парнями. Что за цирк они устроили?

Утро встретило меня противным дождиком, туманом и прохладой. Но это ничуть не изменило моих планов. До восьми занятия на спортплощадке, потом на дополнительные занятия в школу. И только после шести вечера я попал в зал к парням.

— Вижу, ты полностью здоров? — С порога спросил я у поднабравшего массу Ромки.

— Майки! Привет, как сам? — Скромно и слегка виновато улыбался мне старший Валиев.

— Я-то нормально,

а вот ты?

— Ты знаешь, да? Откуда? — Он опустил голову, рассматривая шнурки на своих кроссовках.

— Я чувствую твою боль. Не так как ты, но всё же. И тебе вчера было охренительно больно! Как ты терпишь такое, кстати!

— Я боец! — Виновато пробормотал он. — Только раньше я не мог такого делать, из меня бы вышла прожаренная котлета, а теперь могу.

— Ты дурак? Нахрена тебе это?

Он пожал плечами.

— Прости, Майк. Я не знал, что ты будешь чувствовать мою боль.

— Как будто это бы тебя остановило!

— Что нас не убивает, делает нас только сильнее. — Мудро произнёс он какую-то заезженную фразу. — Ты же не пострадал? Всё норм?

— Ты дурак! И это уже не вопрос, а констатация факта. — Я тяжело вздохнул. — Вот ты потерял ногу и руку, это тебя не убило, ты стал сильнее? Работает в этом случае твоё мудрое изречение? Если бы я не вмешался, тебя бы это сделало сильнее?

— Прости, Майк.

— Ага! Два дня назад ты валялся на грани смерти, а теперь отплясываешь в клетке на арене. Это нормально?

— Три дня. — Проворчал Ромка и потупил глаза в пол, словно провинившийся ученик в кабинете директора.

— Бля! — Покачал я головой, понимая бесполезность этого разговора. — Андрюха?

— А что я? Я говорил ему, что ты будешь ругаться!

— И всё? Просто говорил? Вы точно как малые дети!

Не знаю, почему я так разошёлся. Наверное, эти парни были мне симпатичны, и я переживал за них. Если бы моя регенерация не заработала вчера в полную силу, он бы снова угодил в больницу. Ему просто повезло. Я хмыкнул, покачал сокрушенно головой и пошёл переодеваться на тренировку.

Наверное, чувствуя свою вину, ни Андрей, ни Ромка сегодня меня толком не гоняли. Показывали стойки, удары, работали мальчиками для битья, и к концу вечера я уже на них не злился.

— Ну что, по пивку? — Довольно потёр руки Андрей, закрывая зал на замок.

— По пивку. — Согласился я. — Только не долго.

— Да мы долго и не собирались, по два бокальчика и по домам.

— Кстати, что с нападением, стрельбой и трупами? Есть новости, копы звонили?

— Неа. Тишина.

— И мне не звонили. — Задумчиво протянул я. — Странно это всё. Как будто о нас забыли… Или это нормально?

Парни синхронно пожали плечами, и мы пошли в сторону бара. В этот раз, внимательно высматривая потенциальную опасность заранее.

Остаток вечера прошёл тихо, на нас никто не нападал, а парни умудрились склеить двух симпатичных официанточек, и вызвались проводить их домой после смены. Мы попрощались, и до дома я добрёл в тишине и одиночестве.

Снова тихий спящий дом, тёмные окна и две спящие девчонки в своих комнатах. Так хотелось пробраться к одной из них, что я всерьёз начал подумывать, к какой именно.

Эля снова отошьёт меня, те дни ещё не закончились, а Олька… не уверен, что она вообще меня примет. Как-то не сложились у нас отношения, и осталось какая-то недосказанность. Вроде, и секс у нас был, и мы остались довольны друг другом, но после этого не разговаривали толком, ничего не прояснив. Она на меня дуется, или злится, или просто ненавидит… Странно всё это.

Бля! А ведь если она спала с отцом, он наверняка и её привязал к себе поводком. Её поведение, было точно таким, как поведение Эли до нашего с ней секса. Она бегала за Алексом, как собачка, заглядывая хозяину в рот, ожидая команду, и агрилась на всех остальных, в частности на меня. Вот я тормоз! Получается, с неё я поводок тоже снял. Нужно будет поговорить с девчонкой, выслушать и прояснить для неё всё. Выходит, не зря я тогда так удачно ошибся дверью.

Довольный собой, своей сообразительностью, способностью анализировать данные и делать выводы, я тихонько прикрыл входную дверь за собой и успел сделать два шага по тёмному коридору. Сзади почудилось какое-то движение, едва слышный шорох, и в затылок прилетело что-то тяжёлое и твёрдое. Я честно пытался до последнего удержать своё сознание в голове, но как только моё лицо столкнулось с полом, разум окончательно погас.

Очнулся, в неудобном положении, с гудящей от боли в затылке голове, привязанным к стулу в гостиной. Яркий свет слепил глаза, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Тяжёлые плотные шторы на окнах были задёрнуты, а напротив меня на нашем диване сидела перепуганная Эля и злая Олька. Обе девушки обеспокоенно смотрели на меня, несмотря на свой потрёпанный вид. Похоже, им тоже досталось.

Кроме нас в комнате было ещё три, нет четыре человека. И парочку из них я смутно помнил. Два дебила, нашедшие тогда в переулке труп Дона и его кореша, которых я порешил. Ох ты, ещё один знакомец!

— Очнулся? — Толстый мужик подошёл ко мне ближе и заглянул в глаза. — Очнулся!

Этого я тоже вспомнил. Это тот мужик, стоявший в подвале ночного клуба над распятым и изуродованным телом. Босс – ни имени, ни его клички я не слышал. Просто «Босс». Теперь становится понятно, кто и почему пожаловал в наш дом.

— Сопляк! Ты думал, если оставишь анонимный донос на сайте копов, тебя никто не найдет? Да ты тупица! — Он рассмеялся мне в лицо, развернулся и подошёл к девушкам. — Да у меня копы с рук едят, если ты не понял!

Он взял Элеонору за подбородок, повернул в одну сторону, в другую.

— Холёная сучка! Мне бы такую в клуб, отбоя от клиентов не было бы. Не хочешь поработать?

Эля рывком вырвала свой подбородок из его рук и плюнула ему в лицо.

— И дерзкая. Мне нравятся такие! — Он улыбнулся и утёрся ладонью. — А здесь у нас что, порядок?

Резким рывком толстяк разорвал ночную рубашку на груди Элеоноры, пуговицы разлетелись по всему полу, оголив прекрасную большую грудь. Эля дёрнулась, пытаясь прикрыться, но толстяк врезал по её рукам короткой тяжёлой дубинкой. Девушка ойкнула и опустила свои дрожащие руки, выставив на обозрение то, что скрывала рубашка.