Крысолов
Шрифт:
Рубаков, смущенно разглядывая Стаса, невольно опустил глаза, следя за взглядом Стаса… Обернулся назад и щелкнул пальцами:
– Пронин!
– Да, генерал?
– Наручники… Ключ!
– Один момент…
По проходу из передней части салона пробрался майор. Тот самый, что две недели назад настойчиво терзал звонок дома.
Тогда это был еще его дом, а не резиденция Тоцкого…
Майор хмуро глянул на Стаса, но наручники снял быстро и аккуратно. Тоже недавно в штабе, из оперативников? Старый сослуживец Рубакова?
Стас потер запястья.
Где-то далеко-далеко в иллюминаторе,
Там, впереди, в самом деле был муравейник из светлячков. Фары, прожектора… Сотни, тысячи. Что же там творится-то?!
Это же центр города! Там должны быть цивильные крысы!
И никаких солдат! Ни одного! Потому что если там солдаты, это значит, что…
Стоп. Спокойно.
Сейчас все выясним. Теперь, восстановив к нему доверие, Рубаков начнет пытать про крыс. Вот и выясним…
Интересно, как он себе представляет паранормальный механизм влияния на них? Как в дешевых книжках описывают? Я чу-увствую чье-то прису-утствие… Вот ту-ут… Совсе-ем бли-изко… Оно бли-иже, бли-иже, бли-и-иже! Этаким тягучим гробовым голосом.
Так, что ли? С него ведь станется, с этого увальня…
Ладно! Главное, побольше уверенности – почти любая чушь может пройти… И все же надо попробовать его отговорить штурмовать Кремль. Пока не поздно. Это же сколько жертв будет…
И среди людей, и среди крыс. Может, для кого-то они и твари. Для тех, кто без зазрения совести ест бифштексы из телятины и вздыхает о бездомных кошках. Словно мясо для бифштексов не из трупа теленка вырезают, а в парниках выращивают, между салатом и луком…
Пятно света быстро приближалось – да, настоящий светящийся муравейник. Растревоженный.
– Ну что же… Я рад, что не ошибся в вас, Стас Викторович, – сказал Рубаков. – Если хотите, мы можем высадить вас прямо на вашем доме.
– Господин генерал, – тихонько влез из передней части салона какой-то лейтенант. – Лебединский требовал, чтобы вы срочно прибыли на место, пока не начало рассвет…
Рубаков, не оглядываясь, махнул рукой. Лейтенант увял на полуслове.
Стас нахмурился. На этот раз и не думая играть.
– А крысы?..
Что за дурдом? Хотели, чтобы помог с крысами, ловили…
Поймали.
И теперь на фиг никому не нужен?!
Это, в конце концов, даже обидно!
– А что – крысы? – удивился Рубаков. – Вы хотите сказать, что вы их еще чувствуете?
Стас облизнулся. Что он хочет сказать этим “еще чувствуете”?
Рубакова просветили по поводу того, что содержалось в папочке “Крысолов”?
Нет, нет! Если бы просветили, тогда бы наручники остались на руках. И разговор был бы совсем иной.
Тогда что? Неужели они уже потравили крыс химией?..
И крыс, и всех, кто был под землей?..
Но надо отвечать, черт бы все побрал! Надо отвечать, чтобы не вызвать подозрений! Только осторожно. Расплывчато.
– Да… – сказал Стас. – Чувствовал, когда был внизу. Только как-то странно… Поэтому и пытался пробраться в центр. Хотел понять, что же происходит.
– А происходит то, что дело сделано, – сказал Рубаков. – Мы их выбили. Кремль взят.
– Взят?..
Рубаков довольно усмехнулся:
– Да его даже брать не пришлось. Как мы и думали, дело было в том, что предыдущие штурмы начинались не в то время. Поздней весной или в начале лета, когда крысы уже начинали донимать Пригород. Когда они уже успевали размножиться. А надо было – ранней осенью. А еще лучше – зимой. Как мы и предполагали, их численность в это время куда меньше.
Стас опустил глаза, потер на руке след от наручника. Нет, все же одно из двух: этот Рубаков или дурак, или идиот. Модифицированные крысы живут по пять лет. И их численность колеблется по сезонам не так резко, как у немодифицированных предков, которые теоретически могут протянуть от силы года два-три, но обычно живут год или того меньше. Потому что мелкие хищники тоже должны что-то есть.
– Но, разумеется, не все так просто, – сказал Рубаков. – Грамотный выбор времени штурма – это лишь половина успеха.
– А вторая половина?
– А вторая… – Рубаков усмехнулся. – Доктрина адмирала Дёница.
Дёниц, Дёниц, адмирал Дёниц… Это немецкий подводник, что ли, во Вторую мировую?
– Знаете? – спросил Рубаков.
Стас неопределенно мотнул головой. Что-то у них было, у этих немцев, какой-то хитрый план…
– Дёниц говорил: бить надо не там, где бросается в глаза. Бить надо там, где удобно. Вот и мы подумали: зачем сразу лезть в центр? Не лучше ли начать методично, с окраин? Ломать сопротивление крыс там, где они чувствуют себя наименее уверенно. Бить их там, чтобы потом они присылали туда подкрепления – раз за разом, все новые и новые подкрепления по мере того, как мы будем перемалывать их силы. Перемалывать с минимумом наших потерь. Там, где это удобнее прежде всего нам.
А, вот что за доктрина! Этот Дёниц втолковывал фюреру, что атаковать лучше не конвои. Там, конечно, много груженых судов с ценными грузами, все так, но там много и кораблей эскорта. А англосаксы быстро научились бить немецкие подлодки как тюленей.
Дёниц предлагал топить одиночные суда союзников – пусть даже и пустые. С товаром, без – какая разница? Главное, что потопленное судно уменьшает общее количество грузовых кораблей союзников. Потопленник больше ничего не сможет возить в голодную островную Британию. А построить новый корабль куда труднее и дольше, чем собрать для него груз в сытых Штатах…
– Но насколько я помню, – сказал Стас, – план Дёница до конца так и не использовали…
– Поэтому-то они и проиграли! – воскликнул Рубаков, улыбаясь. – А вот мы использовали. И добились успеха. Два часа назад штурм Кремля закончился, не начавшись.
– Совсем?.. Совсем без боя?..
– Мы начали разведку боем, но никакого боя не получилось. Кремль пуст. Мы перебили всех крыс еще на подступах, пока шли через спальные районы. Шли медленно, вытягивали крыс из центра мелкими партиями. Били, вытягивали, били, вытягивали… И вытянули из центра их всех, не ввязываясь в серьезную мясорубку. Продвигались медленно, зато тщательно перекрывали все подземные проходы. Теперь мы контролируем каждую подземную нору – и ни одна крыса не просочится к нам в тыл… Ну да вы сами все это видели, когда пытались пробраться туда, – усмехнулся Рубаков.