Крюк. Лабиринт
Шрифт:
Хук подходил к нему медленно, осторожно, слыша, как тиканье становится все громче и громче с каждым шагом. Когда он подошел вплотную к мальчику, то остановился, дрожа всем телом, как будто очутился голым в метель. Он понемногу стал протягивать свой коготь к спящему, ближе и ближе, и залез в его карман.
Когда он снова достал крюк из кармана, то на его конце висели карманные часы, которые Питер Бэннинг подарил своему сыну.
ТИК-ТАК. ТИК-ТАК.
Постоянный, монотонный, ужасный звук стучал в голове Хука. Он поднял другую руку и остановился,
В тот самый миг Джек проснулся. Он открыл заспанные глаза, и сквозь туман, еще застилавший их, увидел прямо над собой ужасные очертания. Сон моментально слетел с него. Он увидел лицо и коготь Хука и зажмурился. Джек с головой зарылся под одеяло и сжался в комок в ожидании...
— Нет, капитан! Не делайте этого, сэр! — Рука Сми ловко зажала часы, отчего их тиканье стало едва различимым. — Капитан, — торопливо просительным тоном заговорил он, — маленький чертенок не знал в жизни ничего лучше этих часов!
Хук быстро поднял глаза и устремил их на своего слугу. Этот взгляд заставил того отпрянуть. Потом бешенство с Хука спало, а вместе с ним умерла и злоба. Он выпрямился и покачал головой, отвратительно улыбнувшись.
— Да, Сми, ты совершенно прав. Наказывать нашего гостя за случайный ввоз контрабанды? Это — признак дурного тона!
Он взял часы из неуверенной еще руки Сми и, скрипнув зубами, улыбнулся.
— Для таких вещей, Джек, есть только одно место, — заявил он мальчику, у которого глаза все еще были огромные, как плошки. — Сию же секунду в музей!
С громоподобным смехом он вытащил Джека из гамака и с такой силой прижал мальчика к себе, что кудри от его парика попали Джеку в нос, и он чихнул. Они накинули свою пиратскую одежду и пошли прочь, держась за руки. Сми последовал за ними. Они пошли вниз по сходне на верфь, дальше по верфи, через туннель на пирс. И дальше, вдоль пирса, через пиратский город, сквозь толпы раболепных пиратов, пока наконец Хук не свернул к старому темному корпусу корабля, в котором было множество пещер и который казался совершенно пустым. Они зашли внутрь и как будто попали из шума и гама цирка в тишину и покой храма.
Но это была не церковь. Это была огромная комната, напичканная часами всевозможных размеров и форм. Были здесь часы старые, и были новые, были большие и маленькие, дедушкины часы и будильники, наручные и карманные. Одни были вырезаны из дерева и отделаны золотом и серебром, другие сделаны из пластика и металла с яркими узорами. На некоторых циферблат был в виде солнца или луны, на других же — в виде мышей и людей. Они висели на стенах и лежали на столах. Они стояли в одиночестве, как часовой на посту, или скрючивались на металлической подставке, подобно насекомому. Они были везде, куда ни бросишь взгляд. Их были сотни, а, возможно, и тысячи. Джек с удивлением смотрел вокруг на это невероятное множество механизмов.
Потом до него вдруг дошло, что что -то здесь было не так. Ему потребовалось еще мгновение, чтобы сообразить, что именно.
Ни одни часы не работали.
Хук поднял руку и по-хозяйски обвел ею всю комнату.
— Мой личный, персональный, чудесный музей. Джек! Разве это не великолепно! Море сломанных часов! Когда-то все они тикали, а теперь — нет! Теперь-то все хорошо! Послушай, мальчик.
Джек окинул комнату взглядом, полным сомнений.
— Я ничего не слышу, — сказал он.
— Совершенно верно! В этом-то и вся суть! — Хук пребывал в состоянии эйфории. Он пересек комнату и подошел к аляповатым старинным часам, которые были инкрустированы изумрудами в форме рыбок.
— Это были личные часы Барбекю, они стояли около его кровати. Барбекю был грозой семи морей. Он наводил почти такой же ужас, как и я теперь! — И Хук улыбнулся чудовищным оскалом. — Я разбил эти часы вдребезги сразу после того, как протащил его самого под килем своего корабля!
Обратясь к Сми, он добавил:
— Но это был очень вежливый человек — Барбекю — до самой своей смерти.
Сми в ответ улыбнулся.
— Да, капитан. Это был старый соленый героин дьявольского приготовления! Когда его корабль горел, то здорово смотрелся на фоне голубой воды.
Оба захохотали, упав друг на друга. Джек уже оправился от своего испуга и был заинтригован этим новым чудом. Он поднял часы Барбекю, чтобы хорошенько рассмотреть их. Как только он дотронулся до них, сломанные стрелки неожиданно резко щелкнули, зацепившись одна за другую.
Хук мгновенно отпрянул, высвобождаясь из объятий Сми. Он, как сумасшедший, повернулся в сторону щелчка, и ужас опять показался в его глазах.
— Что это? Сми, что я слышу? Нет! Тиканье! Тиканье, Сми!!!
Сми мгновенно взял себя в руки.
— Нет, капитан, здесь нет никакого тиканья, ничего не осталось, чтобы тикать, клянусь своими костями, все размолото в порошок.
Но Хук ничего не хотел слышать. Он выхватил часы Барбекю у Джека и опять стал ломать их. Он бил их своим когтем, а затем бросил на пол. Джек раскрыл рот от изумления.
— Очень хорошо! — заявил Хук, отшагнув назад. Треуголка и парик у него съехали на сторону. Он поправил их. — Это им за тиканье, которое могло бы быть! — И он стал буквально прыгать по обломкам часов. — А это за то, что вчера поздно ужин подали!
Вдруг он остановился и посмотрел на Джека. Его холодные глаза чуть заблестели.
— Не хочешь присоединиться ко мне, мой мальчик? — спросил он и небрежно кинул Джеку его карманные часы. — Давай. Ты знаешь, что делать.
Минуту Джек смотрел на него, и огонь в глазах Хука, казалось, трансформировался в его собственный. Он поднял часы, мрачно посмотрел на них и ляпнул об пол.