Ксеноб-19
Шрифт:
Чужаков тут явно не жаловали, но Антон, понимая, что ситуация может иметь для него фатальные последствия, не испугался, — в душе родилась лишь досада, когда он понял, что минутой ранее ошибался, пытаясь приписать этим людям не свойственные им черты.
Да они бунтовали, но не против системы в частности, а против всего сущего, живя по собственным законам, не задумываясь над данностью, на их лицах отражалась иррациональная злоба, и непомерное самомнение.
— В чем дело парни? — Антон все же предпринял попытку, разрешить ситуацию при помощи слов.
Тщета.
— Зачем приперся, системник? —
Системник? Режущий слух, но достаточно точный термин. — Подумалось Антону. Видимо он обозначал человека, полностью подчиненного законам процветающей в Цитадели системы, за которой неусыпно наблюдал СКАД. Здесь на технических уровнях города-крепости виляние «всевидящего ока» несомненно, слабело, по крайней мере, все замеченные Светловым видеодатчики были либо разбиты, либо издевательски залеплены.
— Я не человек системы. — Ответил он. Схлестываться с парнями, демонстрируя навыки рукопашного боя, не хотелось. Не за этим он сюда ехал.
— Ну, да… — Сжимающееся человеческое кольцо все же остановилось, но надолго ли? Куда им спешить. Тут мало развлечений, импланты у всех отключены, и о психологической разгрузке в виртуальных вселенных эти грубые натуры могли лишь мечтать. Никто из них, конечно, не признает за собой «слабины», но их слабость читалась в ненависти, с которой глаза смотрели на незнакомого человека, не причинившего им никакого вреда. — Технарь системы приезжает на полицейском флайкаре, а потом начинает прикидываться своим. Ты долго думал? — С угрозой осведомился один из них.
— Нет. — Холодно ответил Светлов. — Я бежал.
— Вау! Слышали — он бежал! — говоривший резко обернулся к Светлову. — И чем докажешь? Имплант работает?
— Нет. — Снова коротко и односложно отреагировал Антон. После взрывообразных событий, изматывающего, вывернувшего наизнанку душу и память сканирования, и неожиданного оборота судьбы, пришедшей к нему на выручку в лице доктора Миллера, он прилагал немалые усилия, чтобы сдерживаться. Видно Генрих все же перебрал со стимуляторами, — кровь глухо ломилась в виски, затянувшееся противостояние казалось дешевым фасом, память избирательно выталкивала из своих глубин потревоженные образы: череда знакомых молодых лиц, — ребята, погибшие в руинах загадочного города, бледный образ Даны, то хрупкой нескладной девочки, то призрака, явившегося из прошлого… в эти секунды в сознании промелькнул даже образ ИПАМа, — единственного, никогда не предававшего его друга, который сейчас валяется на полу опустевшей квартиры, закатившись в угол, неподвижный, с пулевым отверстием в корпусе…
Видно глаза — действительно зеркало человеческой души, потому что опасно приблизившийся обитатель «потерянного квартала», готовый обрушить на Светлова зажатый в руках обрезок арматуры, вдруг остановился, словно напоровшись на незримую преграду, и, отступив на шаг, глухо выдавил:
— Ну, ты чего, ненормальный, да?
Призрак многих смертей, разбуженный сканированием памяти, стыл во взгляде Светлова, зловеще сочетаясь с его неестественной бледностью и худобой.
— Я нормален. Только устал очень…
— Так, —
Спорить с местным «авторитетом» никто не решился.
Светлов и сам чувствовал, — с ним твориться что-то неладное. Всколыхнувшаяся в душе хмарь воспоминаний воздействовала на разум, и больной, истерзанный рассудок машинально вызывал адекватные ситуации метаболические реакции, — его мускулы непроизвольно напряглись, тело сотрясала мелкая, не заметная для постороннего взгляда дрожь, — он бы поломал обитателей «дна», работая исключительно на рефлексах самозащиты…
— Слушай, ты, давай, приходи в себя что ли… — прорвался в его сознание идущий издалека голос.
Антон с трудом разжал кулаки, заставил тело если не расслабиться, то принять человеческую осанку вместо боевой стойки, затем, уже окончательно переключая сознание с внутреннего мира на восприятие реальности, вновь посмотрел в глаза незнакомому парню и тихо произнес:
— Я в порядке.
— Ну да. Другому кому-нибудь расскажешь. Я такой взгляд видел только однажды, когда СКАД пригнал сюда на зачистку взвод киборгов.
Киборгов? В распоряжении СКАДа появились киборги?!
Новость для Антона была ошеломляющей. Теоретически он знал, что можно создать кибернетический организм, но не думал, что прототипы таких устройств существуют в реальности.
— На этот счет можешь быть спокоен. Я человек.
— Вижу. Теперь вижу. Давай знакомиться что ли? — Примирительный тон, конечно, мог оказаться уловкой, но Светлов не стал возражать.
— Антон. — Скупо отрекомендовался он, заставив себя пожать протянутую ладонь.
— Энтони. — Услышал он в ответ. — Энтони Хоук. — Пойдем ко мне поговорим.
Светлов кивнул. Отказываться было глупо. В конечном итоге, нравятся ему эти люди или нет, но некоторое время придется провести в их обществе, ведь он действительно с легкой руки полковника Зарезина поставлен вне существующей системы. Он еще не определился, что предпримет дальше, и вообще, как быть: пытаться ли восстановить «справедливость», вернуть себе прежний социальный статус, или продолжать начатое движение поперек спокойной, но стремительно мельчающей реки под названием «жизнь»?
Пока он раздумывал, они с Энтони прошли к подъезду, подле которого уже собралась приличная толпа, человек в пятьдесят не меньше. Светлов инстинктивно ждал нового обострения, но Хоук, не произнеся ни слова, воздействовал на людей будто волнорез, — они расступались, пропуская его и Антона, пока двери подъезда не закрылись за спиной, отсекая откровенно недоброжелательные взгляды.
В вестибюле здания было тепло. Освещение работало, как положено, обострившийся слух Антона уловил едва слышимый звук работы регенераторов воздуха.