Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов
Шрифт:
Да простят меня историки нашего революционного движения. Я вовсе не собираюсь отбирать у них хлеб. Но налицо большая историческая странность, которую никакими рациональными аргументами объяснить невозможно. Если исходить из господствующей концепции истории нашей революции, то все произошло само собой при минимальном участии радикальных организаций и полном отсутствии воздействия извне.
Погром с трудом, но еще может произойти стихийно. Однако верить в стихийные баррикадные бои и стихийные революции может только очень далекий от политики обыватель!
Московское
Сложилась парадоксальная ситуация, когда верхи революционных партий были значительно миролюбивее настроены, чем их беспокойные подчиненные. Удержать их от действий долгое время было невозможно. То самое чеховское «ружье» грозило выстрелить в любой момент самопроизвольно. И этот момент мог быть самым неподходящим. Тогда было принято мудрое решение– просто его «разрядить»… путем выстрела. Выпустить пар, а заодно дать российской власти отличный повод навести в стране порядок. Организовать попадание в Московский Совет информации о брожении в Ростовском полку труда не составит. Для тех, кто смог распространить по всей стране массу листовок,– это пустяк. Если к ней добавить чистую «дезу» о таком же состоянии всего гарнизона, горячие головы сами пойдут вперед. Надо их только немного подтолкнуть. Для этого в Московском Совете найдется два «ткача» или «фрезеровщика», честно выбранных туда рабочими. То, что эти парни пришли на завод всего 3–4 месяца назад, уже никто и не вспомнит…
Победа восстания была никому не нужна. Ее просто не могло быть при такой безобразной организации дела. Ведь что сделали восставшие– по сути лишь создали несколько укрепленных «гнезд» и развязали самый кровавый отстрел полицейских и офицеров. А этого для победы не то что недостаточно, это ведет в противоположную сторону. Ведь в русском городе Москве гибнут не только русские полицейские и русские офицеры, вместе с ними гибнут горожане и, что самое важное,– простые солдаты! То, что творят боевики,– это бандитизм.
«Дружинники, т. е. организованные на военную ногу стрелки революционных организаций, становятся активнее. Они систематически разоружают встречных полицейских. Здесь впервые начинает практиковаться требование «руки вверх», которое имеет целью обезопасить нападающих. Кто не подчиняется, того убивают»,– рассказывает нам Л. Д. Троцкий в книге «Наша первая революция».
Кто не спрятался– я не виноват. Не поднял руки
Лучше всего об уровне организации восстания нам смогут рассказать «Протоколы Первой конференции боевых и военных организаций РСДРП». На пятом его заседании некая т. Семенова сделача «Доклад о вооруженном восстании в декабре 1905 г. в Москве». В докладе масса интересных подробностей:
1. «Движение войск конца ноября в других местах и начала декабря в Москве сыграло в известной степени провоцирующую роль». (Ну, это мы уже поняли.)
2. «Движение носило резко выраженный экономический характер». (Вот это новость! Солдаты просто требовали увеличить жалование и уволить тех, кого положено, в запас. Когда власти это сделали– все успокоилось. На основе чего же революционеры сделали вывод, что служивые их поддержат?)
3. Ростовский полк волновался 1–2 декабря, но уже 3–4 был полностью замирен. (Забастовка началась 7 декабря, а вооруженная борьба– 10. Зачем же было начинать пальбу, если солдаты–зачинщики уже не помогут? Можно было успеть даже стачку отложить!)
Потом докладчик переходит к роли боевой организации РСДРП в московском восстании. Ее оценки просто убийственны: «Вооруженное восстание застало боевую организацию врасплох. Ничего не было готово… Вся война велась партизански, случайно… Все пресненские баррикады оказались ничем, как только Пресню оцепили. Все, чем держалась Пресня– это слухом о 10 тыс. дружинников, находившихся там, тогда как их число в действительности редко когда превышало 100».
Бывший эсеровский боевик С. А. Басов–Венхоянцев позднее отмечал такое же странное поведение своих товарищей по партии: «…На Подьяческой, в штабе эсеров, не придавали особо важное значение ни московскому восстанию, ни его поражению».
Однако с денежным довольствием боевиков все было исправно. В книге «Из истории московского вооруженного восстания» мы можем узнать, что «революционный комитет… платит рядовому дружиннику за ночь 3 руб., а десятнику 100 руб. в месяц». Напомню, что зарплата квалифицированного рабочего в то время была примерно 35 руб. в месяц, а тут надо немного пострелять и побегать, и в твоем кармане уже 90–100 полновесных царских рублей. Точно так же в Чечне в наши дни платили поштучно за каждый взорванный фугас и сбитый вертолет…
Пищу для размышлений дает нам и оценка числа боевиков. Пресловутый «Краткий курс» немногословен:
«В целом повстанцы имели около двух тысяч дружинников». Такие же цифры называет и Лев Троцкий: «Как велики были собственно боевые кадры московского восстания? В сущности ничтожны. 700–800 душ входили в партийные дружины: 500 социал–демократов, 250–300 социалистов–революционеров, около 500 вооруженных огнестрельным оружием железнодорожников действовали на вокзалах и по линиям, около 400 вольных стрелков из типографских рабочих и приказчиков составляли вспомогательные отряды».