Кто играет в человечков?
Шрифт:
– Катя, ты слишком близко стоишь, – Рома плавно распрямил пальцы, чтобы не спугнуть её, и задрал ладони, – и я могу сделать это, а ты не успеешь даже пикнуть. Если хочешь стрелять, ни к чему так приближаться к имитатору. Очень опасно.
Она чуть отпрыгнула и мотнула стволом, выискивая на Роме следы от атаки чудищ. Их не было.
– Заткнись! Почему они не порвали тебя? Эти ваши пёсики охотятся на всех без разбора.
– Вообще-то они не мои пёсики, а стреляешь ты отменно. Уж думал, мне капут. Спасибо.
– Как ты порвал
– Скажем так, я чуть лучше и сильнее, чем обыкновенный Рома. Открою тебе одну тайну, ты же никому не расскажешь?
Катька выдала нечто неразборчивое.
– Сочту за согласие. Ты хорошо знаешь, что имитация скорее похожа на грубую подделку, которую любой тупица может отличить от оригинала. Может быть, не за пять минут, но в целом это довольно просто и вы раскрываете нас. Если успеваете, – Рома чуть крутанул запястьями, разминая их. – Со мной не так. Я могу втирать человеческую дичь часами, ты бы меня видела! И люди с охотой пускают меня в самые охраняемые убежища. Доверяют Ромке на все сто! Такой уровень имитации позволил сохранить и базовые свойства репликатора. Например, я сильнее, чем был он. Разве не чудо?
– Это ты был в Пионерском? А в Южном? Они давно перестали выходить на связь. Это ты?
– Угу, – Рома спокойно кивнул.
– Тебе точно не жить!
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, иначе уже нажала бы на курок.
– Где мой брат?
– Мне жаль, – он с беспокойством свёл брови, – но новости паршивые. Боюсь, люди его раскрыли. И ликвидировали. Я не смог его спасти. Имитация была не очень с самого начала.
Катька опустила ствол сантиметров на десять, а потом вскинула обратно.
– Где? Когда?
– Разведчики в Тимирязевском. Неделю назад. И мне правда жаль, Кать.
– И зачем ты пришёл сюда? В мой дом? Я ведь могла появиться здесь в любой момент и я знаю, что ты не он. Это не особо умно.
– Наоборот, я искал тебя. На старой базе никого не было, вот и решил, что сюда ты рано или поздно заглянешь. Сейчас я кое-что достану, а ты не горячись. Лады?
Рома, как в замедленной съёмке, сунул здоровую руку в карман и достал сложенную напополам фотографию. Кое-как расправив, он показал Катьке снимок, на котором они с братом заразительно хохотали, а сзади Ромка покровительственно обнимал их за плечи и корчил задорную рожицу.
– Зачем ты взял её?
– Ты же за ней пришла? Вот, забирай.
Катька сухо приказала:
– Брось в мою сторону!
Ромка швырнул фотографию, а Катька подобрала и не глядя сунула в задний карман.
– И что это было? Зачем ты разыгрываешь передо мной сопливую драму? Ты же не Ромка и мы оба это знаем.
– Ты меня не слушаешь. Имитация настолько хороша, что я и есть он. Особенно, если ты рядом. У меня голова гудит от ваших с ним воспоминаний.
– И ты веришь, что я тебя запросто отпущу?
– Нет. С чего бы это? Просто хотел поболтать. Соскучился жутко. Как ты? Справляешься?
– Да пошёл ты!
– Не такая уж ты и злая, раз завалила псов. Могла бы дать им побольше времени, не пришлось бы стоять и махать передо мной оружием.
– А ты… правда всё помнишь?
– Многое. Думаю, почти всё. А что? Есть вопросы?
Катька прислонилась к открытому багажнику.
– Как он мог так поступить со мной? Я же лишилась сразу вас двоих. Тебя и его. О чём ты только думал?
– Признаю, вышло не очень. Но, Катя… Ты же можешь общаться со мной, если захочешь. Иногда. Просто разговаривать. Это всё ещё возможно.
Катька изо всех сил удерживала приклад и старалась не хлюпать носом, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.
– У тебя всегда были абсолютно дурацкие идеи. Я не могу.
– Понимаю, – Рома подтянул ступни, – и я не в обиде, Кать. Здорово было тебя повидать. Ты справишься.
Катька глубоко вздохнула.
– Прости меня, – прошелестела она, но он достал её раньше, выбросив тонкие нити, обвившие горячие лодыжки с налипшими песчинками.
– Всего два часа. Подождём, родная.
Марина дико, до дрожи боялась не пройти фильтрацию, зато ослепительно хорошенькая Леся не сомневалась в себе ни секунды и только сокрушалась, что автомобили под строгим запретом и их кредитный и не слишком роскошный немец стал бесполезной грудой металла. Марина ещё раз нервно поправила блузку, с жалостью посмотрела на девушку сына и не без ехидства выдала:
– Вот так и поедем все вместе на метро! Там вовсе не так противно, как ты себе нафантазировала. До пришельцев я каждый день на работу ездила и ничего. Всего лишь люди, милая. Не пришельцы.
Леся привычно дёрнулась от последнего слова и колким взглядом скользнула по "парадному" наряду будущей родственницы:
– Не вздумайте так их назвать! Это не принято. Говорите "новые люди", а то они подумают, что у нас семейка варваров. И не надо шуточек насчёт метро, я просто не хочу прижиматься к кому попало, мало ли, кого туда занесёт.
– За это не беспокойся, Макс тебя в обиду не даст, – Марина с гордостью повернулась к высоченному блондину с взъерошенной шевелюрой, угрюмо поедающему сырники со сметаной.
– Вы не о том волнуетесь, дамы, – миролюбиво проворчал Максим Говорунов, – валить надо отсюда. Города-миллионники – это ловушки. В деревню бы. За тыщи км отсюда.
– Эти ваши тупые вояки и их игрища, вот что ловушка, – Леся капризно оттопырила пухлую губу, – а новые люди дадут нам такие технологии, что ваше первобытное метро и, с позволения сказать, космос и рядом не лежали.
Макс так странно посмотрел на свою невесту, словно в первый раз увидел, и с насмешкой предложил:
– Ты лучше налегай на сметану, пока можно. О калориях не беспокойся, всё равно потом будем жрать только какую-нибудь зелёную бурду из тюбиков.