Кто копыто потерял?
Шрифт:
ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА
— Дятел, перестань ты стучать-долбить! Что же это, право, совершенно покоя нету! Голова от твоего стука болит!
— А у меня, думаешь, не болит? Того и гляди — сотрясение мозга будет.
— Дак зачем тогда стучать-колотить?
— А у меня, голубушка, работа такая. Опасная, вредная и тяжёлая. И другой работы, чтоб полегче была, у дятлов нетути!
КОРОСТЕЛЬ И ГРАЧ
—
— А я ждал, пока мой дом подрастёт.
— Как это — дом подрастёт?!
— Ты на дереве, Грач, живёшь, тебе и не понять. А я на чистом лугу живу, в траве прячусь. Вот и ждал, пока трава подрастёт!
ВЫПЬ И УТКА
— Ой, кто так страшно на болоте ревёт? Медведь, наверно!
— Не.
— Значит, это Лось ревёт!
— Не.
— А кто же тогда?
— Это я, Выпь.
— Ты?! Вот уж не поверю! Чтоб такая серенькая птица, невидная, и так ревела?! Быть не может! Из всех птиц на болоте я, Утка, громче всех крякаю!
— А сейчас поглядим. У-у-у-у-у-у-ух!!
— Кря!..
— Ага, со страху в камыши забилась! Будешь знать, чей голос толще!
ЧТО БЕЛКИ ДЕЛАЮТ?
Старая Сова на пеньке сидит, головой вертит, глазищами круглыми хлопает.
— Не пойму, — говорит, — чегой-то на сосне мельтешит... Вроде знакомое чего-то... Эй, Сорока! Погляди, чего на сосне мельтешит? Я днём-то плохо вижу, не разберу никак.
— Да это белки, бабуся!
— Ишь ты! И сколько их, белок?
— Трое, бабуся. Моло-оденькие!
— Чего же они делают?
— Сейчас вот друг за дружкой бегут. Одна впереди, а две сзади.
— Небось шишку отнять хотят, еловую...
— Нет, шишки не видать. А теперь обратно повернули. Задняя белка догоняет, а передние бегут.
— Да куды бегут-то?! Может, спасаются от кого?
— Непохоже, бабуся. Вот остановились. А теперь на ветке качаются.
— Это как же — качаются?
Старая Сова на пеньке сидит, головой вертит, глазищами круглыми хлопает.
— Туды-сюды, вверх-вниз, взад-назад, винтом-финтом.. Не видала я таких белок...
— Да вверх-вниз.
— Небось мутовочку зелёную достать стараются. Свеженького погрызть хотят!
— Нет, бабуся. Они теперь вниз спрыгнули.
— Грыб какой-нибудь ищут... Мухомор какой-нибудь.
— Нет, бабуся. Не ищут! Они теперь вверх по стволу скачут, да всё винтом, винтом!
— Тьфу, нечистая сила... Туды-сюды, вверх-вниз, взад-назад, винтом-финтом, и всё без толку... Не видала я таких белок. Небось ненормальные. Поди спроси сейчас же, чего они делают!! Ну? Спросила?
— Спросила.
— Чего они делают?
— Да они играют, бабуся! Играют!
ЧТО ЭТО НОЧЬЮ СВЕТИТСЯ?
Два маленьких лесных мышонка заблудились однажды. Играли, бегали, друг за дружкой гонялись, потом глянь — место вокруг незнакомое. Чужой страшный лес!
А уже вечер наступил.
Красное солнышко за тёмные деревья закатилось.
Вот-вот глухая ночь настанет в лесу...
Скачут мышата с кочки на кочку, от страха попискивают, ищут дорогу домой. Хорошо бы Мышь-маму позвать, да боязно!
Уже и земли под лапками почти не видать. Чёрная трава над головою качается, шелестит. Чёрные кусты черники листьями шуршат. Чёрные пни вырастают на пути, как огромные башни. А совсем высоко, в поднебесной вышине, чёрные деревья на зелёном небе качаются, от ветра шумят... Страхи-то какие, мамоньки!
И вдруг что-то засветилось впереди. Голубым холодным светом, которого никогда мышата не видели...
Что это светится?
Пошли мышата тихонько-тихонько, глазёнки таращат, мокрыми носишками воздух нюхают.
Ближе голубой свет.
Совсем близко.
Видят: это старый пень, гнилой да склизлый, сам собою в темноте светится.
— Ты видал, чтобы пни светились? — спрашивает один Мышонок.
Второй от удивления на задние лапки сел.
— Нет, — говорит, — не видал... Вон, оказывается, чего в лесу-то бывает!
Обнюхали мышата удивительный пень, обсмотрели, даже на зуб попробовали.
Потом дальше побежали.
А в лесу ещё темней сделалось. Уже высоких деревьев не видать и зелёного неба не видать, а кусты над головой еле-еле угадываются.
На полянку выскочили мышата. Да так и присели на растопыренные лапы.
По всей полянке голубые огоньки мерцают. Видимо-невидимо! И двигаются эти огоньки, с места на место перескакивают, кружатся...
— Мамоньки!— первый Мышонок говорит.— Это что же: гнилые пни плясать да крутиться начали?!
— Это небось маленькие такие гнилушки... — второй Мышонок говорит. А сам от страха заикается.
Чуть не на пузиках поползли мышата, тихо-тихо ползут, не дышат.
Ближе вертлявые огоньки.
Совсем близко.
Видят мышата: на кустах и в траве чёрненькие жуки ползают и брюшко у каждого жука голубым пятнышком светится. Вот оно что!..
— Чего их бояться! — первый Мышонок говорит.
И одного светляка съел.
— Конечно, — второй Мышонок поддакивает. — Букашки, больше ничего!
И двух светляков съел.
Поглядели ещё мышата на удивительную полянку, повернулись, дальше побежали.
А в лесу-то совершенная тьма настала. Ни деревьев больше не видать, ни кустов, ни черники с брусникой. Только нюхом и можно дорогу отыскать.