Кто косит травы по ночам
Шрифт:
– Ну, дебилы, кто из вас это затеял?! – голосом громовержца прорычал Андрей.
– Я! – раздался дуэт из сиплого баска и детского мальчишеского голосишки.
– Тань, сильно испугалась, да? – трясущимся голосом спросила Надя.
Ей показалось, что девочка слегка, еле заметно улыбнулась.
– Я читала, и вот… от неожиданности.
Ой! А ведь это первые ее слова за день! Так явно все подумали, быстро переглянувшись между собой.
– Прости их, дураков, а?
– Это ничего, там тоже так делают.
– В детдоме, да?
Девочка кивнула.
– Только
– А эти, видишь, не поленились из Москвы свои наряды притащить! – с горечью произнес Андрей.
– Мы только пошутить, – сказало младшее привидение.
– Мы же не знали, что она по-настоящему испугается, думали ради смеха, – подтвердило привидение повыше.
– Я ж вас предупреждал! Говорил с вами, как с людьми, а вы!
– Пап, прости нас! Мы больше никогда! – завыли привидения хором.
– Не у меня прощения просите! Кого мучить приходили, того и простить просите!
– Мы разве мучить? Мы же шутили! Тань, прости нас, Тань! Тань, а Тань, не обижайся!
Все ждали, что скажет Таня. Ведь может и промолчать, как обычно. А вдруг что-то скажет, раз уж начала?
И Таня ответила:
– Я и не думала обижаться! Только я не Таня!
Ну вот и приплыли!
А тут как раз и няня Жоржа подоспела:
– Выпей, Танечка, тепленького молочка с медом. Жоржик всегда после молочка так хорошо спит. – И протянула поллитровую «чашечку».
И Таня ее взяла и выпила. Или не Таня? Но главное – выпила. И сказала: «Спасибо!» и «Спокойной ночи!»
– Может, с нами вниз пойдешь? У нас там комната свободная рядом с нашей спальней. В обиду не дадим! – предложила Надя.
Девочка отрицательно покачала головой.
– Ну, в случае чего, у тебя тут два рыцаря, кого хочешь отпугнут.
День закончился и принес свои плоды.
Завтракали все вразнобой, кто когда встанет. На то и лето, чтоб расслабиться. Надя встала рано: вдруг девочка проснется еще раньше (у них же там свой режим, будят, когда по распорядку положено, а не когда сам выспишься вдоволь) и почувствует себя неуютно в доме, где все еще спят. Но тревоги были напрасными: ребенок отсыпался на свежем воздухе.
Надя насыпала еду в миску Тихона, для себя залила кукурузные хлопья молоком, тут на кухню выкатился Жорж с няней, пространство ожило. Жорж пытался самостоятельно есть кашу, няня прихлебывала кофе, регулярно побуждая младенца не пачкать стол, а «аккуратненько в ротик и – ам».
– Чем девочку кормить, ума не приложу, – пожаловалась Надя, избегая после вчерашнего упоминать имя своей маленькой гостьи.
– А вы на этом не акцентируйте, – посоветовала опытная няня. – Не обращайте вообще внимания на то, как она ест.
– Я и пыталась, пока в Москве жили. Но ей не напомнишь, она вообще есть не станет, а так – хоть что-то да клюнет.
– А что клюет?
– Ну вот черешню ела, потом клубнику, пару ягод без уговоров взяла. Каши, картошку не ест, мюсли пробовала дать на завтрак – не притронулась. Вчера, правда, когда шашлыки Андрей делал, поела.
– Да-да, я обратила внимание, нормально ела девочка. Немного, конечно, но терпимо вполне. Она вкусненькое любит, я поняла. Вот, Жоржик, умница, ложечку в ротик. Вот так!
– Как разобраться, что для нее вкусненькое – вот в чем вопрос.
– А что для вас, то и для нее: черешня, клубника, шашлык – кто ж это не любит, кому не вкусно?
– Но я и каши люблю, и хлопья вот…
– Жоржик! Ну-ка – ам! Ам! Вот молодец! Ну, у девочки вся жизнь в один момент перевернулась, а новую она так и не приняла, надо осторожненько нащупать ее вкусы, да, Жоржик? Да, маленький? А мы все скушали! А мы гулять сейчас с Жоржиком пойдем!
Надя тоже пошла развлекаться: надо было немного прибраться в мастерской, ей хотелось сегодня «помалевать». Краем уха прислушивалась к шумам и голосам на кухне. Вот защебетала по мобильнику Иришка. Ясно, что с Патриком, своим ненаглядным спутником жизни общается. Сегодня должен подъехать, не виделись всего пару дней, а она трещит без умолку: новости, новости, новости о Наде, о мальчишках, о Тане, которая не Таня. Вот к ней Андрей присоединился, сейчас бутерброды начнет делать. Он известный бутербродник, любитель сырокопченой колбасы – в его детстве этого деликатеса не было, вот он сейчас и наслаждается изобилием.
Энергичный топот известил Надю о пробуждении сыновей. Заглянула на кухню, оказывается, спустились все верхние обитатели: и парни, и Таня, и Энэм, которая тут же запричитала над бутербродами, что это, мол, сухомятка, самое вредное из вредных.
– Зато вкусно! – заявил Алексей, чувствуя в этом вопросе поддержку отца.
– Жутко вкусно! – поддержал брата Коля. Они уже развалились на своих стульях, как янки-завоеватели, и жевали бутерброды без зазрения совести.
– Эй, а вы умылись, господа? – поинтересовалась Надя.
– Угум.
– Умывались, умывались, я слышала, – подтвердила Энэм.
Краем глаза Надя заметила, что девочка тоже взяла бутерброд. Главное, не спугнуть! Как там сказала умница няня? Не акцентировать внимание! И подсовывать вкусненькое. В Москве-то Надя заботилась о здоровом завтраке: творог, мюсли, яблоки. Андрей рано убегал, не до бутербродов ему было. А тут – лед тронулся! И раз уж пошло такое дело, Надя решила выбросить главный козырь. В ее семье уж точно главный:
– А кто икры хочет?
– Все хотят! – поддержал инициативу Андрей, тоже заметивший, что девочка впервые взяла что-то без уговоров.
– А какой? – запривередничали мальчишки. – Черной или красной?
– Каждому по два: один с такой, один с такой, идет?
– Идет!
Завтрак явно удался. Недельный Надин кошмар, что вверенный им ребенок зачахнет от голода, слегка рассеялся. Появилась надежда.
И, вытирая крошки со стола, впервые за утро решившись прямо взглянуть на девочку, Надя спросила:
– Тань, то есть прости… Ты вчера сказала, что ты не Таня. А как же тебя звать?