Кто на новенького?
Шрифт:
На вершине холма стала видна местность. Вокруг полно таких же холмов и с разных сторон нашего холма много таких же туманных луж, уверен, что все они ведут в разные миры.
«Запомни координаты нашей», — велел я помощнику.
«Принято».
— Куда пойдем? — спросил Макс.
— Туда, — неожиданно ответил Глеб и показал куда-то вправо.
— Почему туда? — поинтересовался я.
— Оттуда чем-то приятным тянет, — ответил некромант.
И не дожидаясь нас пошел по указанному направлению, если вспомнить, что он ничего не видит, то выглядит странным его целеустремленность, идет так будто его туда что-то зовет. Гнусные подозрения так и
— Мы пойдем за ним? — спросил Алеша насторожено.
— Да, но на большом отдалении, — велел я. — Он бессмертен, так что пусть идет первым.
Дальше мы пошли за Глебом, что все увереннее двигался впереди. Я первый, за мной дети и Макс замыкающим.
На очередной вершине холма стало видно зарево пожара где-то далеко впереди. Глеб от нас сильно оторвался, буквально бежит вперед, будто его туда магнитом тянет.
— Может остановим? — спросил Макс обеспокоено. — Вроде бы вместе ходим.
— Нет, — ответил я уверенно. — У каждого своя дорога.
— Да, но он же с нами, да и ценный союзник, бессмертный, — настоял Макс.
— Хочешь, беги останавливай, — разрешил я равнодушным голосом, от которого Макс поморщился, знает, что останавливать кого-либо я останавливать не буду, если ты сам хочешь совершить глупость.
— Тогда что? — спросил Макс.
— Идем за ним, он к чему-то идет, — распорядился и мы тронулись дальше, спускаться с холма не так-то легко, ноги постоянно скользят, у ребят, я то иду как по надежному асфальту, легкая трансформация земли в месте соприкосновения с ногой и я иду будто по лестнице.
— Дим, а можешь хотя бы на секунд двадцать оставлять после себя ступеньки? — взмолился Макс, когда в очередной раз чуть не съехал по склону.
— Ой, простите, да, конечно.
Дальше мы пошли уже все уверенней, я затрачивал чуть больше маны, но зато продвижение резко ускорилось, теперь никто не поскальзывался и все шли за мной гуськом.
Через часа три мы вышли на очередной холм, что становился все выше и выше, оглянувшись видно что позади местность более пологая, но при этом в ней везде туманные лужи. А вот перед нами открылась картина, которую и ожидали и нет.
Большая площадь насколько хватает зрения навыка заставлена кольями и на них пронзенными мучаются живые существа, при том людей среди них мало, большинство какие-то инопланетяне.
— Смотрите, — вскрикнула Оля и показал, все проследили за ее пальцем и увидели, что Глеб на всех порах мчится к этому полю.
Помочь ему мы ничем не можем, да и он бессмертен, справится. Но стоило ему подбежать достаточно близко, как откуда-то появился монстр, что встал у того на пути и дальше произошло не понятное. Глеб стоял заломив руки, будто его что-то терзает, а монстр похожий на жирдяя без шеи, настолько много жира, что не видно в трусах ли он, так что со стороны это просто слои жира с головой, и этот монстр поднял с земли такой же шест на которых буквально в паре шагов мучается кто-то и воткнул его в Глеба, но тот даже не попытался увернуться. Жирдяй поднял Глеба и понес куда-то в сторону. Думаю, что он просто его установит на свободное препятствие.
— Что с ним будет? — спросил Алеша.
— Ничего, — ответил я спокойно.
От моего ответа всех покоробило.
— Он не умрет.
— Но ему же больно, — чуть не плача произнесла Оля.
— Не физически, — ответил я и видя не понимание в глазах других продолжил, — мы в АДу если еще не догадались. Тут нельзя умереть, но вот мучиться сколько угодно.
— Как это нельзя умереть? — не понял Макс.
Я достал из инвентаря нож и чиркнул себя по руке, кровь даже не думала выступать, порез буквально мгновенно зарос будто ничего и не было.
— Здесь нельзя умереть, — повторил я. — Мы в мире бога смерти, тут он и есть сама смерть. Можете называть этот мир миром боли, здесь все страдают, видимо так он получает силу.
— А нам что тогда делать? — спросил Макс тупо.
Я посмотрел на него как на идиота, но он ответил взглядом «реально не понимаю».
— Не тупи, — пожурил я его. — Перед тобой поле душ и ты не знаешь что делать?
От моих слов все приуныли.
— Они и так в аду, — произнес Макс приглушенно. — Ты хочешь забрать их души и потратить?
— Именно.
— А бог смерти не будет против? — спросил Алеша испуганно.
— Будет, — ответил я. — Но так эту проблему и будем решать, за тем сюда и прибыли.
Все решили промолчать, но под моим красноречивым взглядом «предлагайте свой вариант» все лишь отводили взгляды.
Но сразу с ходу я не решился на атаку, мы несколько часов шли сюда, надо бы отдохнуть.
Спустя час Макс встрепенулся.
— Вы это видели?
— Что?
— Там! Там была Оксана.
— Тебе померещилось, — сказал я.
— Нет, я ее точно видел, вот как тебя. Она еще так измученно улыбнулась, а что если она тоже сюда попала. Надо пойти проверить.
Он поднялся.
— Сядь обратно, — приказал я жестко.
— Да ты чего? Там Оксана, во-от сейчас она крикнула, она зовет, ты что не слышал? — спросил Макс возбужденно.
— Сядь я тебе говорю, — повысил я голос.
— Да ну тебя, — сказал Макс и сорвался с места.
Дети встревоженно проводили его взглядами.
— С ним все будет в порядке? — спросила Оля.
— Нет, он поддался влиянию местности, теперь он в личном аду, — ответил я.
— Его также наколят? — напряженным голосом спросила Оля.
— Да, скорее всего, — ответил я и укусил бутерброд.
— И мы не будем его помогать? — спросил Алеша встревоженно.
— Я нет, а вы как хотите, — разрешил я и продолжил обедать.
— Но почему? — чуть ли не со слезами спросила Оля.
— Вы еще слишком молоды, чтобы такое знать. Но так и быть вкратце расскажу. У каждого есть личные переживания. Обычно это смерть родителей, первая любовь, предательство друга и тому подобные. Они есть у каждого. У кого-то больше, у кого-то меньше, но они есть у всех. Но то как каждый с ними справляется говорит о многом. Кто-то боится дальше жить. Вот скажем, поругалась ты с одной девочкой Оль, она взяла твою куклу без спроса и порвала на ней платье. На следующий день ты встречаешь другую девочку и она тянет руки к твоей новой кукле, где целое платье. Но ты помня, что вчера тебе уже порвали у кукле одно платье, решаешь новой девочке не доверять, ведь она может порвать платье. Новая девочка тебе ничего плохого не сделала, но ты уже ей не доверяешь. Обычно людям требуется время, чтобы пережить горе, какое-либо несчастье, но есть такие душевные раны, которые никогда не заживают. И чем человек больше пережил, тем больше у него таких ран. Но повторю, главное то как ты с этим справляешься? Таким человеком ты и станешь. Если поддашься, то не важно в этом мире или в любом другом, ты будешь алкоголиком, параноиком, нелюдимым и всяким другим не очень общительным человеком, который вечно всем недоволен.