Кто не думает о последствиях

Корецкий Данил Аркадьевич

Черный тонированный «Лендровер» амира Узергильского джамаата Исраила Насруллаева по прозвищу «Абрек» стоял у места, в простонародье именуемого «Хуптенской ямой». Двое охранников, закинув автоматы за спину, вытащили из багажника избитую до полусмерти и связанную светловолосую девушку лет двадцати. Одежды на ней не было, голова безвольно болталась, она вряд ли понимала, что происходит.

Абрек безразлично смотрел, как охранники взяли ее за руки и за ноги, раскачали и бросили легкое тело в каменистое жерло. Потом, словно выполнив необременительную,

но обязательную работу, отряхнули руки и преданно уставились на своего амира, готовые к исполнению новых приказов. Но пока их не последовало.

– Ваххаб, давай в Узергиль! – сказал Абрек, усаживаясь в переднее пассажирское кресло. – Дадаш свататься хочет. Порешаем вопрос, заодно там и пообедаем.

– Опять свататься? – спросил огромный Курбан, начальник охраны амира.

– Да нет, на этот раз по-настоящему, – отозвался Абрек. – С комедиями закончит…

– А ему эти спектакли нравятся, – сказал Осман. – У тебя пистолет одалживал, под «крутого» работал… А сам толком и стрелять не умеет!

– Ему и не надо уметь стрелять! – строго оборвал охранника амир. – Он с Фатимой по другой теме работает… И весьма успешно! Благодаря ему, а не тебе, мы метро взорвали! И он в застенках федералов парился, а не ты! Вместе с Фатимой, кстати!

– Да я ничего и не говорю, Исраил, – виноватым тоном ответил Осман. И сменил тему: – Ну, а как же ты разрешишь младшему брату жениться раньше тебя?

– Да пусть женится, я пока не собираюсь… Тем более он заслужил. Его компьютер лучше, чем десять ваших пистолетов!

– Извини, командир, я сдуру сболтнул…

– Вот то-то! – Амир повернулся к водителю. – Смотри, Ваххаб, у меня мало времени!

– Не вопрос, Исраил, за сорок минут долетим, засекай время.

– Лететь не нужно! Это она теперь пусть летит… Летчица-залетчица, – Абрек большим пальцем показал через плечо назад, в сторону «ямы». – А мы, как в анекдоте – медленно-медленно спустимся и передерем все стадо!

Ваххаб и Курбан с Османом, сидящие на заднем сиденье, заржали, как лошади, – то ли для того, чтобы польстить остроумию своего амира, то ли от хорошего настроения.

– Светку мы уже отодрали, – сказал Халил сквозь смех. – Да и других тоже…

– А правда, что эта яма бездонная? – спросил Осман.

– Это ты у Светки спроси! – продолжал блистать остроумием Абрек.

– Может, и не бездонная, но говорят, на четыреста двадцать метров спускались люди, а дальше кислорода не хватает, дышать там нечем, – сказал Курбан. – Да какая разница? Все равно никто ее искать не будет. А если будут, то не найдут…

– Да я не поэтому, просто интересно. Как это с ней Фатима промахнулась?

– Ошибки у всех бывают, – вздохнул Абрек. – Обычно она их насквозь видит…

– Да ведьма она, отвечаю, – сказал Курбан. – Она гипнотизирует их! И меня один раз чуть не загипнотизировала…

– Правда, что ли, Руслан? – заинтересовался Ваххаб.

– Да, есть такая тема, – неохотно ответил Абрек. – Если выдает себя за нашу мать и никто не врубается… Ну, и травки подбирает умело, и таблетки…

– А как же Светка сорвалась? Ее что, гипноз не брал? И дурь не действовала?

– Да ну ее к шайтану! – махнул рукой Абрек. – Люди разные бывают. В шахидки не захотела, убежать пыталась, да еще залетела и стала всем рассказывать… Была бы умнее, могла еще пожить, – ответил Абрек.

Поднимая желто-коричневую пыль дикой степи, посреди которой зияла зловещая дыра, «Лендровер» вырулил на накатанную дорогу, разрезающую море округлых холмов со скалистыми гребнями-волнами, и направился в сторону Хуптена. Более тридцати мечетей на восемь тысяч хуптенцев создавали впечатление, что это самое религиозное место в Дагестане. Но и Абрек, и десятки других «абреков» приезжали сюда не за тем, чтобы помолиться и набраться святости. Им была нужна «Хуптенская яма», которая стала могилой для многих несчастных, бесследно исчезнувших из мира живых.

«Лендровер» миновал Хуптен и, набрав скорость, помчался дальше – на Узергиль.

* * *

Исламская Республика Иран. Тегеран

В окраинной закусочной было немного народу, двое сидели в углу, у окна, ели кебаб, овощи, маслины, хумус и запивали соком киви. Они рассеянно смотрели в окно, на небольшую площадь без покрытия, где бегала стайка мальчишек, а на автобусной остановке толпились в ожидании люди в национальной одежде. Мужчины за столиком негромко переговаривались. Точнее, говорил один – широкоплечий, мосластый, с изрытым оспинами длинным лицом, а второй внимательно слушал.

– Взрыв был таким мощным, что оставил воронку двадцати метров в диаметре, все улики и вещественные доказательства уничтожены, тела погибших разорваны на куски… Генетическая экспертиза идентифицировала останки профессора Нилофера из Исламского университета, а также Парвиза и Сохраба. Там еще были подсобные рабочие, которые никому не интересны. Один из них остался в живых, это он убежал и навел ксировцев [53] на лагерь…

53

53 - Ксировцы – служащие Корпуса стражей исламской революции.

Рассказчик сам был в форме капитана Корпуса стражей революции, и поскольку так отстраненно говорил о своих коллегах, можно было предположить, что он отождествляет себя с какой-то иной общностью. Так оно и было. Должность капитана КСИР служила прикрытием для активного члена организации «Великий Джихад» Шапура Афшари, поэтому своими братьями он считал не какого-то профессора и, уж конечно, не каких-то рабочих, а соратников по борьбе Парвиза и Сохраба. А тем более того, кто сидел перед ним, занимал гораздо более высокое положение в организации и, по существу, не просто слушал его рассказ, а выслушивал отчет подчиненного.