Кто первый на виселицу

Никольская Наталья

– Ну, тогда… Что ж… Я подожду, когда ты согласишься.

Может, дать ему надежду? Он обрадуется, язык развяжется, он мне все и расскажет. Я, конечно, не психолог, действую наобум, как интуиция подскажет…

– Я вообще-то сейчас одна… – соврала я.

Жаворонский сразу же воодушевился:

– Правда? Так это же здорово! Мы могли бы с тобой встретиться, завтра, например.

– Но в загс я не собираюсь идти, – сразу же приготовила я путь к отступлению и поспешно добавила:

– Вообще

ни с кем. Просто я против брака вообще. – А то еще подумает, что я его считаю каким-то ущербным. Кто знает, как он отреагирует? – А вот просто пообщаться с тобой можно.

– Ну, насчет загса мы еще поговорим, потом, – Жаворонский заметно повеселел и даже приблизился ко мне, пытаясь обнять.

– Алеша, а помнишь, ты грозился мне отомстить, если что? – отстранившись, спросила я о том, что меня больше всего волновала в этот момент.

– Ах, ну это… – смутился Жаворонский. – Это я от отчаянья говорил. Чтобы ты вернулась ко мне.

– Но согласись, – возразила я, – у нас не было таких отношений, чтобы можно было говорить о возвращении.

– Как не было? – поразился Алексей. – А гулять мы разве не ходили? И еще на каток? Я тебе цветы дарил!

Да, помню, какие-то василечки дарил пару раз. Ну и что теперь?

– Так гулять можно и просто так. Мы же были друзьями.

– Но для меня ты была намного больше, чем друг! – Алексей попытался меня поцеловать.

«А ты для меня нет», – подумала я, машинально отвечая на поцелуй. Потом, опомнившись, отодвинулась и спросила:

– Так ты не собираешься мне мстить?

– Да что ты, Поля, нет, конечно! Разве я могу причинить тебе какие-то неприятности?

«Ты мне их уже столько причинил»! – снова подумала я.

– Ну, так что? – в нетерпении воскликнул Алексей. – Когда мы увидимся вновь? Может быть, давай прямо сегодня отметим нашу встречу?

Эк, его разнесло!

– Ты знаешь, вот как раз сегодня я никак не могу, – ответила я, – ну просто никак. И завтра.

– Ну давай послезавтра! – не сдавался окрыленный надеждой Жаворонский.

О, Господи! Как же мне теперь от него отделаться? Надарила надежд на свою голову! Ведь ясно же, что это не он!

Дело в том, что Алексей Жаворонский, несмотря на все свои недостатки, обладал одним неоспоримым достоинством: он не умел врать. Совершенно. Вообще-то, во многих ситуациях это не очень хорошее качество, но для меня оно сейчас играло большую роль.

– Знаешь что, Алеша, ты мне лучше позвони. У тебя же есть мой телефон? – спросила я, отлично зная, что есть старый. Но дело в том, что с тех пор у меня уже поменялся номер, и старый теперь не представляет для меня опасности.

– Я позвоню завтра! – пообещал Алексей.

– Лучше послезавтра, – остановила я его.

– А может быть, ты все-таки сможешь сегодня? – никак не

хотел со мной расставаться Алексей, имевший одно общее качество с моим бывшем мужем Жорой Овсянниковым: оба были очень прилипчивыми и отвязаться от них было крайне сложно. Поэтому обращаться за помощью к Жоре я старалась только в исключительных ситуациях. А теперь еще приходится отделываться от Алексея.

– Сегодня я точно не смогу. Я еду к клиентке и останусь у нее ночевать, – эту чушь я придумала для того, чтобы Алексей не напросился ехать со мной. А также, чтобы не просил подвезти его.

Я потянулась к дверце, широко раскрыла ее, приглашая Жаворонского покинуть мою машину. Тот сделал это с большой неохотой.

– Я буду с нетерпением ждать нашей встречи! – крикнул он мне вслед. Я прибавила скорость.

Итак, Алексей оказался непричастным к этому делу. Других знакомых, которые были бы способны на такое, у меня не было. Во всяком случае, мне ничего не было известно об их существовании. Не Жора же, в самом деле, устраивает подобные выходки!

Я задумалась. Нет, Жора не станет так шутить – это не его стиль. И он не идиот. А то, что у человека, затеявшего эту игру, явно не все дома, я уже не сомневалась.

А может быть, это все-таки чепуха? Никто меня не преследует? Ведь сегодняшний день прошел очень спокойно. Никаких эксцессов не было. Может, все это плод моего воображения?

Я постаралась убедить себя в том, что выдумала все свои страхи и ничего мне не грозит. Надо будет, пожалуй, обратиться к Ольге с просьбой провести со мной психологический сеанс. Наверное, у меня нервы расшатались. Пусть Ольга постарается, поможет своей сестре. Ей это будет очень лестно: ведь сестра раньше никогда к ней не обращалась по такому поводу.

Я доехала до дома совершенно успокоенная, вышла из машины и стала подниматься по лестнице – лифт почему-то не работал. Света тоже не было. Ни на одном этаже. Это было уже странно.

«Не могли же сразу перегореть все лампочки», – думала я, перешагивая через две ступени. Честно признаться, я всегда боялась темноты. С детства. И все время просила бабушку не выключать свет в нашей с Олей комнате, когда мы ложились спать. Мне все время казалось, что кто-то притаился в углу или под моей кроватью.

Большой шкаф для одежды, стоявший в нашей комнате, казался мне страшным великаном, который только и ждет, когда бабушка погасит свет, чтобы схватить меня. Для чего я была нужна ему, не знаю – я об этом не задумывалась. Просто боялась, и все.

Мудрая бабушка оставляла гореть тусклый ночник, а сама постепенно пыталась отучить меня от моих страхов. Она умышленно не зажигала в подъезде свет, когда мы с ней поднимались по лестнице. Часто устраивала в квартире полумрак, зажигала свечи…