Кто поедет в Сингапур?
Шрифт:
– Не знаю... – повторила я. – Все-таки их двое, а он один... И Миша такой умный... А Сеня такой сильный...
Я вдруг вспомнила про назначенные свидания, испуганно посмотрела на часы... и не поверила своим глазам. Оказывается, я вышла из школы ЧАС НАЗАД! А мне казалось – прошла вечность... Значит, я только сейчас должна была прийти домой после физкультуры... И кто-то еще говорит, что время летит быстро!
И в этот момент во дворе появилась милицейская машина.
Клубника и абрикос
На этот
К счастью, я вовремя сообразила, где могла быть вторая туфля, – под кроватью в моей комнате: это обычное место, куда отправляется обувь – чтобы не путалась под ногами.
Туфля действительно оказалась там. Отличный повод порадовать Танюсика! Тем более, что я все еще чувствовала себя виноватой в том, что иду на вернисаж одна.
«Я нашла мамину туфлю!» – написала я подруге, и через несколько секунд пришел ответ:
«Лечу!!!»
Если я и была в чем-то виновата, то теперь полностью реабилитировалась – подруга была рада поучаствовать в подготовке к очередному шоу.
Мы начали с того, что сели пить чай. Теперь можно было спокойно обсудить невероятные события этого умопомрачительного дня.
– Тебе парни не звонили? – поинтересовалась Танюсик, накладывая своего любимого клубничного варенья.
– Нет, – вздохнула я и потянулась за абрикосовым. – Смыш даже на эсэмэски не отвечает!
– Брыкало тоже, – пригорюнилась Танюсик. – Интересно, они догнали его?
Да, это было именно так – с того момента, как велосипед сантехника исчез из виду, никаких сведений о парнях у нас не было. Мы только и успели, что рассказать обо всем милиции, после чего милицейская машина тоже исчезла. А следом устремился сантехник с криком, что у него угнали велосипед.
После этого мы с Танюсиком, постояв еще немного у подъезда, отправились домой: она – делать уроки, я – готовиться к двойному свиданию.
– Счастливая ты, Сашуля, – в который раз за эти дни повторила подруга. – У меня – уроки, уборка и Подлипки (там у Танюсика дача), а у тебя – звезды, вернисажи и Сингапур!
– И еще четыре двойки и записка родителям, – напомнила я. – А также анонимка, бандит в комнате и мотоцикл под окнами. Знаешь, я уже начинаю скучать по нормальной жизни.
– Ты так говоришь, потому что призы сыплются на тебя как из рога изобилия, – возразила Танюсик. – А посидела бы ты на голодном пайке...
И вот тут-то на меня и напал приступ великодушия.
– А знаешь что, Танюсик! – воскликнула я. – А пойдем-ка мы на выставку вместе! Я тут подумала – что я буду делать одна с этими двумя звездами? Да и жирно мне будет...
– Ой... Да ты что... Правда? Мне тоже можно?! Сашуля, ты золото! – бросилась обниматься Танюсик.
Надо отдать Танюсику должное – она умела собираться, как по тревоге. Не прошло и пятнадцати минут, как она стояла передо мной во всей красе: под серебряным плащиком – розовое короткое платье с пышной оборкой, белые босоножки на девятисантиметровых каблуках, цветастый шелковый шарфик и белая сумочка. На шее – те самые бусы, на щедро раскрашенном лице сияет голливудская улыбка, темные дредды топорщатся во все стороны – в общем, готовый кадр на обложку модного журнала. Но и я была не промах – блестящая золотистая блузка, коричневые шортики и жилетка, мамины туфли, мой любимый желтый клетчатый плащик, сумка со стразами, цветастый шарфик и сноп сияющих косичек.
Потом Танюсик вспомнила:
– Ой! А цветы! Мы совсем забыли! На открытие выставки полагается дарить букеты...
Недолго думая, я быстро собрала разбросанные по столу кленовые листья:
– Сойдет?
– Отлично! Лучше и не придумаешь!
Но неожиданности этого дня, оказывается, еще не закончились: не успели мы выйти из квартиры, как раздался звонок в дверь.
Это был Брыкало. Он выглядел так, как будто только что бежал марафон или поднимался пешком на восьмой этаж: тяжело дышал, волосы налипли на потный лоб, лицо раскраснелось.
– Сеня! Ты жив! – бросились мы к нашему герою. – Ну как? Ну что? Его схватили?
Брыкало улыбнулся и вместо ответа спросил:
– Девчонки! Пожевать ничего не найдется?
Свидания и звезды были забыты. Мы усадили Сеню за стол перед тарелкой с бутербродами и банкой с вареньем.
– О! Клубничное! – воскликнул Брыкало, уписывая бутерброды. – И абрикосовое! Два моих самых любимых!
– Накладывай и выкладывай! – приказала я, поставив перед ним отцовскую поллитровую кружку чая.
Недолго думая, Сеня наложил две розетки варенья, клубничное поставил справа от себя, абрикосовое – слева. А потом под нашими изумленными взглядами начал есть: клубничное – правой рукой, абрикосовое – левой. Правда, ложки в рот он засовывал поочередно.
– Человек должен владеть двумя руками одинаково, – сообщил он, разом отхлебнув полкружки. – Поэтому я, когда есть возможность, всегда тренируюсь обеими руками. Боксирую, вес выжимаю, ем, пишу, эсэмэски набираю, на парте рисую, зубы чищу... Правой и левой, без разницы! Ну, так вот...
И он наконец-то начал рассказывать. Из его обстоятельного повествования нам удалось составить полную картину приключений мальчишек.
Когда наши смельчаки вырулили на трассу, мотоцикл был далеко впереди, и положение казалось безнадежным. Но Миша догадался спрыгнуть, после чего Брыкало рванул с такой скоростью, что сумел почти догнать мотоциклиста. Танюсик оказалась права – это случилось, когда тот стоял на светофоре и в пробке, а Брыкало мчался по тротуару.
– Я и сам бы его взял, если бы не милиция, – с сожалением сказал Брыкало, облизывая вначале правую, затем левую ложку. – Но тут уж ничего не поделаешь, пришлось уступить первенство профессионалам.