Кто последний к маньяку?
Шрифт:
Для Киреева это, конечно, не аргумент. Но для меня-то уже сомнений нет. Сейчас и для него что-нибудь найдем. Поувесистей.
Ага, вот! Содержимое карманов. Ну, Киреев! Ну, Пинкертон!
– Славик, – спросила я очень ехидно, – а чем же он убивать-то собрался, по-твоему?
– Как это чем? – забеспокоился Славка. – У него же бритву в кармане нашли.
Бритвой. Чем же еще? Как и в тех эпизодах.
– Славик, скажи мне спасибо, что я первая на это внимание обратила, а не твое начальство. Цитирую материалы дела: «В правом кармане
– Я электрической бритвой бреюсь, – буркнул хмурый Киреев.
– Это же безопасная бритва. Без-опас-на-я! – по слогам, чтобы подоходчивее было, произнесла я. – Наголо он эту девку обрить мог, а вот горло ей перерезать – никогда в жизни!
– Как это – безопасная? – спросил Славка, как последний придурок.
На него жалко было смотреть. Он плюхнулся за свой стол и схватился за голову.
– Зачем же он ее в кусты-то тащил? – Киреев все никак не мог понять очевидности того, что происходило на месте задержания.
– Да трахнуть он ее хотел, больше ничего. Или ты не знаешь, чего хотят подвыпившие парни от девчонок в…
Я быстро глянула на первую страницу дела Аркадия Селиверстова.
– …в два часа ночи в кустах?
– Ох, мать твою… – застонал Киреев.
– Ты же совершил ошибку начинающих горе-сыщиков. Начал кромсать факты и подгонять их под свою версию. Потому что устроил психоз с этим своим «комендантским часом». Выдал желаемое за действительность…
– Молчи, и без тебя тошно!
– Ты еще сопли здесь распусти! Тошно ему… Пока ты тут с какими-то пацанами возишься, настоящий убийца готовится к следующему преступлению. И можешь быть уверен, пойдет он на него сегодня. И самое удобное место для этого – презентация бриллиантовой выставки. Там соберется много красивых и богатых женщин города, это тебе не пэтэушницы. Мы с тобой должны ждать его там. Только, пожалуйста, не нагоняй туда милиционеров и не ставь их у каждой картины в музее и у каждой витрины на выставке. Ты только спугнешь его, и мы упустим хороший шанс…
– Ладно, ладно… До вечера еще времени черт знает сколько. Мне еще к начальству на ковер идти, «радостную» весть ему сообщать, пока генерал губернатору не доложил… Ну, если уже доложил, меня точно от этого дела отстранят…
– Вот и не буду тебе мешать. Вечером в музее увидимся. Надеюсь, ты догадаешься в штатском прийти?
И я оставила его одного – разбираться со своими служебными проблемами.
ГЛАВА 16
Я направлялась домой, рассчитывая продолжить прерванный звонком Киреева сон, и, проезжая по Столичной мимо угла Пражской, вдруг увидела знакомую дверь с тремя ступеньками перед ней, по которым я поднималась два дня назад в поисках оператора, снимавшего злополучную перестрелку оперативников с гопниками.
Не могу сказать, чтобы я сделала это осознанно, но через
«А зачем? Почему я здесь? Ведь вчера все было ясно окончательно. И сомнений у меня никаких не было. Неужели я так зацепилась за вчерашний секс? Нет. Ничего похожего на физиологический интерес к этому человеку я не ощущаю. В чем же дело? Что меня сюда привело?»
Посидев еще минуты две, я с удивлением поняла, что я хочу извиниться перед Виктором. Я ощущала какую-то вину перед ним. Словно все женщины перед ним в чем-то виноваты. И поскольку я была женщиной, я хотела снять с нас вину перед этим слабым, но почему-то вызывающим во мне страх человеком.
Выйдя из машины и поднявшись по ступенькам, я нажала знакомую красную кнопку.
– Кто? – отозвался лаконично хриплый домофон.
– Я хотела бы увидеть Виктора, – не смогла я придумать ничего более оригинального.
– Он занят. Чего вам от него надо? – «Оля в своем амплуа, – подумала я. – Откуда я знаю, чего мне от него надо?»
– Я недавно купила у него вазу… – сказала я. – И хотела бы взглянуть еще.
Поскольку ответа не последовало, я на всякий случай добавила:
– Деньги у меня с собой.
Вместо ответа щелкнул замок, и я оказалась в знакомом коридоре, все так же заставленном пустыми бутылками и всякой рухлядью. Я уверенно поднялась по лестнице и толкнула дверь. За нею меня ждала женщина с очень худым лицом, острым носом, ввалившимися щеками. Я с трудом узнала в ней Ольгу. В руках у нее была пузатая темная бутылка польской подделки «Наполеона». В любом тарасовском коммерческом ларьке – полтинник штука.
– Ну? – спросила она, покачиваясь и глядя на меня в упор. – Ну?
– Где Виктор? – Я старалась быть вежливой и задавала вопросы равнодушным тоном.
– Тебе зачем?
– Я хочу его увидеть.
– Он тебя уже трахал? – неожиданно спросила меня Ольга. Я улыбнулась.
– Это вопрос принципиальный?
– Для него – да!
Она, приложившись к бутылке, сделала большой глоток коньяка.
– Потому что он всех трахает…
С этой фразой она прислонилась спиной к стене и съехала по ней на пол, глядя перед собой совершенно стеклянными глазами.
Я поняла, что на этом допрос окончен по техническим причинам. В связи с отсутствием допрашиваемого. Она была в полной отключке.
Я отправилась на экскурсию по незнакомой мне квартире. В зале, в котором мы в прошлый раз обсуждали с Виктором покупку видеокассеты, по-прежнему стоял стол с вазами. Я обратила внимание, что среди них, взамен купленной мною «Парижанки», появилась одна новая.
В этом же зале, у окна, был установлен гончарный круг с какой-то заготовкой, плотно накрытой марлей. Я уже хотела снять марлю и поинтересоваться, что находится под ней, но меня остановил голос Виктора: