Кто сделал бога

Жукова Юлия Борисовна

В разгар нашего жаркого обсуждения этого феномена в рекреацию явился господин Сержо. Выглядел он скверно — синяки под глазами, отёкшее лицо, тремор в кистях рук. Чувствую, этот проект даётся ему дорогой ценой.

Оглядев помещение и не обнаружив подопытного — тот использовал перерыв, чтобы пойти ещё порыться в куче плесневелых фруктов, — господин Сержо закрыл дверь и сложил руки на груди.

— У меня к вам вопрос, господа интеллектуалы, — начал он, и я уже понял, что грядёт что-то нехорошее. К исследователям на проекте этот господин относился немногим лучше, чем к подопытному. — В соглашении о проекте всеобщим

по белому написано, что вы обязаны предоставить ему всю известную вам информацию из публичного домена, в особенности по биологии, медицине и смежным темам. Можно узнать, какого дьявола он узнаёт о микробах от уборщицы?

Мы обомлели. Господин Умукх никогда не спрашивал о микробах…

— Речь шла о том, чтобы отвечать на все его вопросы, — первым собрался с мыслями доктор Зеленски. — Что мы и делаем. О микробах он не спрашивал.

— Мне глубоко наплевать, что он спрашивал, что нет, и даже к чему имеет доступ, — нетерпеливо вздохнул господин Сержо. — Вы понимаете, что будет, если Байч-Харах услышит, что вместо лучших умов планеты его подопечным занимается уборщица?

— Ну, может, её к нему не пускать? — предложил один из физиологов, доктор Грём.

— Я её уже отправил в отпуск, — отмахнулся Сержо. — Дело не в этом. Муданжцы отдали его нам, чтобы он удовлетворил свою тягу к знаниям. Если он поймёт, что мы свою часть сделки не выполняем, можете с проектом распрощаться. А если мы до тех пор не поймём, как устроена эта тварь и как с ней справиться в случае чего, минбез нас тоже по головке не погладит. От вас же ни в том, ни в другом направлении толку нет!

— Но позвольте, — возмутился я. — Господин Умукх — чёрный ящик. Никто не может ожидать, что исследователи поймут, как он устроен, за какой-то месяц.

— Значит, сделайте так, чтобы у Муданга не было поводов забрать его назад, — отрезал Сержо. — Не получаете знаний о нём, так поделитесь знаниями с ним, а то это существо вчера содрало все покрытия в столовой, пытаясь уничтожить микробов. Вы понимаете, что было бы с вами, если б вы в этой столовой очутились в тот момент?!

Вот тут тёмные круги под глазами руководителя проекта мне стали понятны.

— Байч-Харах требовал, чтобы мы отвечали на вопросы подопытного, — настаивал главный психолог. — Мы отвечаем! Но он устаёт от экспериментов, а уставший — ни о чём не спрашивает. При этом у него исходных знаний — с гулькин нос. Как вы себе представляете, мы тут начальную школу одного ученика должны открыть вместо исследовательского центра?

— Я никак это себе не представляю, — отрезал Сержо. — В мои обязанности фантазии не входят. Я только могу вам сказать, что если случится ещё подобный казус, то вас заменят на тех, кто не станет задавать таких вопросов, а придумает, как их решать.

С этими словами он поднялся и пошёл на выход, но у самых дверей притормозил и бросил через плечо:

— И донесите до него любым способом, чтобы не упражнялся в медицине на живых людях, пока не угробил кого-нибудь.

5 июля

Доктор Поэма, наблюдающий скептик

Весь вчерашний день в итоге был посвящён пересмотру расписания проекта. Раз после экспериментов господин Умукх уже был не в силах задавать вопросы, решено было начинать день с его образования. Это всё вызывало массу разногласий: во-первых, что такое делает господин Умукх по ночам,

что к утру снова свеженький? По его собственному утверждению, не спит. Камеры наблюдения в его комнате нет, а ставить на него датчики бессмысленно — в той форме, в которой ему комфортнее всего постоянно находиться, у него нет ни сердцебиения, ни каких-либо других показателей, которые мы могли бы померить. Один из ксенофизиологов вызвался провести ночь с ним в комнате, но в итоге господин Умукх всю ночь задавал ему вопросы, как будто отдохнул, едва войдя к себе.

Вообще вопрос, как он восстанавливает энергию, это очень большой и интересный вопрос. Вряд ли одними гнилыми фруктами — обходился же он без них всё это время. Из человеческой еды он употребляет только сладкое или подпорченное, да и то под настроение. Так что либо у него какой-то существенно более эффективный способ добычи энергии из пищи, либо в пищу ему идёт что-то ещё, о чём мы не знаем… И, честно говоря, думать об этом страшновато. Вроде пока никто из нас не начал стареть быстрее нормы, да и признаков переутомления нет ни у кого, кроме господина Сержо, который почти не общается с подопытным. В общем, физиологи чешут в затылках и выдвигают предложения для экспериментов одно другого нереалистичнее.

На время отсутствия госпожи Зинаиды господин Сержо выписал из головного здания другую уборщицу, Лилиану. Она помоложе и пошустрее, но у неё гибкий график, под который она подминает всех вокруг. Вот приспичило ей прямо сейчас мыть пол в рекреации, значит, все вышли и ждут снаружи, потому что у неё гибкий график, и мы не имеем права нарушать его гибкость.

У господина Умукха отношения с уборщицами вообще как-то не складываются. Госпожи Зинаиды он боялся. Госпоже Лилиане руководитель проекта запретил разговаривать с подопытным — во избежание. В её исполнении это выглядит весьма невежливо, на мой взгляд.

— Передайте своему подопытному, — говорит она доктору Зеленски прямо в присутствии господина Умукха, — чтобы перестал таскать в комнату всякое гнильё. Я уже дважды выбрасывала.

Не успеваем мы недоумённо переглянуться — господин Умукх ведь говорил, что не может больше ничего носить в комнату, даже нормальную еду! — как он реагирует внезапно враждебно.

— Не смей прикасаться к моим подношениям! — взрёвывает он голосом, похожим на жужжание целого пчелиного роя. — Вообще не заходи в мою комнату, иначе прокляну крапивницей!

— Как это не заходить?! — поражается та. — У меня в графике стоит влажная уборка жилых помещений! Я из-за вашей тухлятины премии лишаться не намерена!

Главный психолог наконец преодолевает внутреннее возмущение по поводу всей ситуации и, проявив профессиональные качества, разводит враждующие стороны по разным комнатам.

6 июля

Доктор Поэма, наблюдающий скептик

Утреннюю сессию обучения господина Умукха прервал визг госпожи Лилианы. Она ворвалась в кабинет, выделенный под учебный класс, оглашая весь корпус пронзительными воплями. Мы с доктором Грёмом как раз пытались донести до господина Умукха функции крови — ему было очень интересно, но шло тяжело, пришлось отвлечься на строение клеток и… в общем, начинать надо было, похоже, с происхождения жизни. Я уже хотел было отчитать госпожу за неуместное вторжение, но одного взгляда на неё хватило, чтобы всё понять.