Кто такие русские
Шрифт:
Почему этот вопрос для нас важен? В нашем нынешнем сознании есть фальшивая нота — принижать науку как вид «чужебесия», пришедшего с Запада. Это установка гибельна уже потому, что весь мир техники, без которого уже не сможет прокормиться русский народ, вырос из науки. Грустно слышать от русского, что, мол, танк Т-34 или «катюша» — это хорошо, а всякие там Эйнштейны — бесовщина. Это значит, что в уме его «прервалась цепь времен». И танк, и «катюша» — желуди на дубе науки. Если корней не станет ценить наш разум, то с нами можно делать все, что захотят.
Антинаучная позиция — вовсе не православная, она плод «религиозного невежества», часто простодушного. Наше счастье как раз в том, что Православие, заложившее основы нашей культуры, не было темным. Оно никогда не воевало с наукой, как это было у католиков. Западная церковь, слишком занявшись земными делами, боролась с наукой как с конкурентом. У нас как-то лучше умели примирять духовное и земное. Потому и не возникало у нас магии и алхимии, но и не было нужды запрещать научные книги.
Наука зародилась на Западе. Но это неважно. Глупо считаться — кто изобрел колесо, а кто приручил лошадь. Великие достижения быстро осваивались разумным человеком, а наука — одно из таких достижений. Укореняясь в других цивилизациях, западная наука становилась частью их культуры, не теряя при этом своего корня — научного метода. Русская наука питается соками родной культуры, и в то же время питает культуру. Сегодня наша наука есть сила, «образующая народ». Лишившись ее, обув лапти и запалив лучину, мы бы перестали быть русскими. А с наукой мы останемся русскими даже в лаптях — если придется собирать по крохам на новые лаборатории и заводы.
Почему наша наука была не «чужебесием», а порождением нашей земли — как Пушкин, какие бы там капельки крови у него ни находили? Суть научного метода в том, что человек отделяет себя от мира. Он — субъект, исследователь, а мир — объект. Такое разделение давало ученому силу («свободу познания»). На Западе научный метод «победил культуру», и такое отношение к миру из науки перешло в мировоззрение. У нас так не случилось. Русские ученые, используя научный метод, продолжали видеть мир как Космос — дом, в который вселен и за который отвечает человек. Это очень важное отличие во взгляде на мироздание.
По-иному строила наша наука и образ человека. Дарвин взял из культуры «дикого капитализма» идею борьбы за существование (в мире людей!) и перенес в Природу. Потом возникла идеология социал-дарвинизм — как пишут на Западе, «особенно зверская форма оправдания социального порядка — под лозунгом выживание наиболее способных». В России дарвинизм был освоен как научная теория, но социал-дарвинизм был отвергнут, культура его не приняла.
Так что наука сама по себе вовсе не подрывает культуру и мораль, а взаимодействует с ними. Когда человек клянет науку, якобы разрушающую мораль и религию, он, сам того не желая, наносит удар по всей русской культуре — своим настроем. Но этот настрой помогает тем, кто сегодня без шума нашу науку уничтожает. Мы много говорим об упадке нашей промышленности, армии, флота. О науке вскользь: ах, мало финансируют. Да нет, устраняют с лица земли. А ведь возродить промышленность легче, чем науку. Это — вещь хрупкая и непонятная. Многие страны вкладывают огромные деньги, чтобы вырастить свою науку — не получается. Почему-то ни за какие деньги ее не купишь. В России наука расцвела замечательно. А может погибнуть. Будут потом строить новые лаборатории, давать звания академикам и нанимать лаборантов с хорошим окладом — а дух не вернется.
Некоторые делают упор на том, что наука была советской — мол, порождение ненавистного строя. Это плод незнания. Трудно назвать что-либо советское, в чем русский дух раскрылся бы так полно, как в науке (пожалуй, еще в армии). Здесь взросли семена, посеянные за двести лет до этого. Именно в XX веке сложился, что называется, русский научный стиль — необычный взгляд и подход, что с блеском проявился у Менделеева, Вернадского, Вавилова. В советское время он был воспринят массой рядовых ученых. Как жаль, что мы мало об этом знаем. Спросите студента: в чем суть русского стиля? Вряд ли ответит. А как же наши ученые, имея в сотни раз меньше средств, чем их американские коллеги, позволили обеспечить военный паритет с Западом? Ведь как-то надо это себе объяснить. Они боялись Сталина и потому оригинальные находки из них сыпались, как из рога изобилия? Так не бывает.
Сегодня мы должны болеть душой за нашу науку даже не ради приносимых ею благ, а потому, что она стала одним из жизненно необходимых духовных корней России.
Армия — собирательница народа
23 февраля справляли День защитника отечества, день армии. Хороший повод подумать. Армия — это не просто «силовая структура», это особая ипостась народа, который ее породил. В ней отражены его главные черты. Старики, пережившие войну, чувствовали свою армию, но плохо знали ее сущность, «это мы не проходили». Сейчас, когда цель военной реформы — изменение сущности прежней российской армии, ликвидация безграмотности стала срочной задачей. Что изменится в России, если заменить одну из ипостасей народа? Ведь это и будет главным результатом реформы.
Жизнь народа опирается на большие системы (промышленность, армия, школа, ЖКХ и пр.). Сложившись в зависимости от природной среды, культуры и наличных ресурсов, они становятся матрицами, на которых воспроизводится народ. Вместе эти матрицы «держат» страну. Складываясь исторически, а не по учебнику, они обладают большой инерцией, так что замена их на другие, пусть даже в чем-то лучшие, может повести к тяжелым потерям.
В России за 300 лет сложился свой тип армии, отличный от западных армий с их традицией наемничества. Само слово «солдат» происходит от латинского «soldado», что значило «нанятый за плату». В России же были воины, потом стрельцы, а уж потом наше войско модернизировали по европейским стандартам, переняли и термины. Но суть сохранилась, наши солдаты не были наемниками, а несли свой крест — или как рекруты из крестьянской общины, или набранные по всеобщей воинской повинности. Наша армия была успешна в отечественных войнах, наемная — в войнах колониальных и карательных.
Именно армия стала одним из главных творцов советского проекта. Вчерне он был высказан на сельских сходах в 1905–1907 гг., но большая армия 1-й Мировой войны (15 миллионов крестьян и рабочих), стала форумом, где проект был доработан. После Февраля солдаты стали главной силой, породившей и защитившей Советы.
Армия еще до 1917 г. сдвигалась к ценностям общины, отвергающей сословное разделение. Красная армия сразу стала неклассовой и несословной. Возникнув как армия простонародья, она и свое офицерство выращивала уже как народное, а не кастовое. Это была первая современная армия, не проникнутая кастовым сознанием. Перескочить от нее к западному типу будет трудно или вообще невозможно. Уже немыслимо русскому солдату назвать командира «господин». Даже Ельцин был вынужден говорить солдатам «товарищи».
После ликвидации СССР сразу начали реформировать армию, переделывать ее «культурный генотип». Строго говоря, профессиональный долг и дело совести реформаторов — четко и понятно объяснить, зачем они хотят преобразовать такой важный государственный институт и что они предполагают получить на выходе. Чтобы это объяснить, надо сказать, зачем нужна армия, какие функции в государстве и обществе она выполняет, сможет ли их выполнять новая армия, которую собираются создать. Ничего этого реформаторы не говорили и не говорят. Скажем мы сами.