Кто такие русские

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Вторая причина в том, что практика национализма на Западе вызвала у русских отвращение. Понятно, что создать нацию, то есть сделать память, мифы, культуру общими для всего населения, можно лишь ослабляя различия частей этого населения — ослабляя их этничность. Это не может быть «бесконфликтным» — «иных» надо преобразовывать в «своих». Национальное государство в Европе победило потому, что создало инструменты уничтожения или подавления других этносов (прежде всего, современную армию, печать и промышленный капитализм).

Англичане, собирая нацию, жестоко подавляли шотландцев. После разгрома восстания 1746 г. войска несколько месяцев

без суда убивали любого шотландца-горца, которого им удавалось поймать. Всерьез обсуждалось предложение перебить всех женщин детородного возраста. Во Франции «сплавляли» не только много малых народов, но и два больших блока — северо- и южнофранцузского (провансальцев). Последние сопротивлялись триста лет, пока «железный кулак Конвента» не сделал их французами. А Наполеон заменил все этнические названия департаментов на географические — по названиям рек.

Россия же собирала и строила территорию и общее культурное ядро нации при сохранении этничности разных народов. Этот путь был очень сложен, но обладал огромными преимуществами. Когда Бисмарк собирал немецкую нацию «железом и кровью», Тютчев написал:

«Единство, — возвестил оракул наших дней, — Быть может спаяно железом лишь и кровью…» Но мы попробуем спаять его любовью, — А там увидим, что прочней…

В советском интернационализме, который продолжал ту же линию, ради упрощения само понятие национализма было выхолощено и приравнено к национальному эгоизму. Это было тяжелой деформацией обществоведения. Она лишила нас инструментов для понимания этнических процессов и отгородила от важного опыта других стран. Эту деформацию используют и сегодня идеологи из команды Горбачева — Ельцина для подавления русского гражданского национализма.

Предупреждения об опасности национализма надо иметь в виду, но возводить в закон нельзя. Принцип «Возлюбите врагов своих», на который упирал Вл. Соловьев, теряет смысл, если враг тебя уничтожает.

Запад как пробный камень для русских

Люди осознают себя как народ именно в сравнении с другими народами («иными»), которые оказывают наибольшее влияние на их судьбу. Начиная с XVI в. главными иными для русских стали народы Запада, в целом — Западная цивилизация. С Запада приходили теперь захватчики, представлявшие главные угрозы для существования России. К Западу же русские относились с напряженным вниманием, перенимая у них многие идеи, технологии и общественные институты. По поводу отношения к Западу в среде самих русских шел непрерывный диалог и возникали длительные конфликты, так что даже возникли два философских течения — западники и славянофилы.

Самосознание русских никогда не включало ненависть к Западу в качестве своего стержня. От такого комплекса русских уберегла история — во всех больших войнах с Западом русские отстояли свою независимость, а в двух Отечественных войнах одержали великие победы. Это укрепило и русское ядро, и ту полиэтническую нацию, которая складывалась вокруг этого ядра в XIX и XX веках.

За исключением части интеллигенции, в сознании русских не было комплекса неполноценности

по сравнению с Западом. Не слишком задумываясь об этом, русские считали себя самобытной цивилизацией. Их представления о Западе сложились за два века и отвечали мировоззренческой матрице русских. Да, многое есть у Запада, чем можно восхищаться, но есть и духовная пропасть, возникшая с отходом его от православного представления о человеке. И русские философы видели в этом именно трагедию Европы. Русский националист К.Н. Леонтьев, скорее западник, чем славянофил, высказал глубокую мысль: «И как мне хочется… воскликнуть не от лица всей России, но гораздо скромнее, прямо от моего лица и от лица немногих мне сочувствующих: «О, как мы ненавидим тебя, современная Европа, за то, что ты погубила у себя самой все великое, изящное и святое и уничтожаешь и у нас, несчастных, столько драгоценного твоим заразительным дыханием!»

Таким образом, Запад и его наиболее «чистое» воплощение, США, были для русских важной системой координат, в которой они понимали сами себя. В 70-е годы эта система координат вступила в кризис, который возник в сознании наших западников. Сахаров, их духовный лидер, в холодной войне встал на сторону Запада против СССР категорически и открыто. В 1976 г. он заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». Он завалил президентов США требованиями о введении санкций против СССР и даже о бойкоте Олимпийских игр в Москве в 1980 г. В 90-е годы демократы этим хвастались, теперь помалкивают, но надо же вспомнить начало большого раскола.

Каждому русскому пришлось делать свой моральный выбор в отношении Запада, например, в момент бомбардировок Сербии и Ирака. Здесь прошел водораздел, часть русских стала жить по принципу «Запад всегда прав». И дело тут не в политике, они душой потянулись к Западу.

Когда от нас потребовали принять Запад как идеал гуманизма, демократии и прав человека, это сразу нанесло большинству русских культурную травму. Рушились ориентиры нравственности и совести, критерии различения добра и зла. То, что люди считали у Запада для нас неприемлемым — без всяких фобий и комплексов — теперь от них требовали считать образцом для подражания. Вся конструкция национального самосознания рушилась — или это самосознание должно было «уйти в катакомбы», что повергает большинство нормальных людей в тяжелый стресс.

Кризис национального сознания был вызван тем, что тот Новый мировой порядок, который США стали строить после 1990 г., был одобрен государством России. Этот порядок был противен совести нашего народа, и возник конфликт между этой совестью и государством, что подрывало роль государства как хранителя народа. Требуя принять Запад за образец для русских, идеологи Горбачева и Ельцина вели демонтаж народа, ибо переделать его мировоззрение они не могли, но подорвать его связность им было по силам.

Для нашего будущего важен тот факт, что не произошло слома тех главных устоев русской культуры, для которых пробным камнем был Запад. В декабре 2006 г. Центр Ю. Левады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На вопрос «Является ли Россия частью западной цивилизации?» положительно ответили 15 %. Большинство, 70 % опрошенных выбрали ответ «Россия принадлежит особой («евразийской» или «православно-славянской») цивилизации, и поэтому западный путь развития ей не подходит». Затруднились ответить 15 %.