Кто-то из вас должен умереть! Непридуманные рассказы
Шрифт:
Поэтому, когда эксперты сообщили, что в сгоревшей машине обнаружено вовсе не тело Сазановича, он и не удивился. Теперь надо было искать то ли скрывшегося, то ли пропавшего директора «Ориона». А для этого следовало прежде всего выяснить – в курсе ли дела безутешная вдова или Сазанович пытаясь обвести всех вокруг пальца, заранее подготовил ее к даче нужных показаний?
– Гражданка Сазанович, установлено, что тело, находящееся в сгоревшей машине, не принадлежит вашему мужу, – сообщил вдове Викентий, не сводя с нее внимательного взгляда. Было очень интересно узнать, как она на это отреагирует.
Женщина отреагировала подозрительно спокойно и быстро сказала:
– Значит, его кто-то убил,
«Ишь, как шпарит, прямо как на уроке», – подумал Викентий.
– Мы-то ищем. Только я хочу вас предупредить вот о чем. Если ваш муж жив и по каким-то причинам скрывается, но поддерживает с вами связь, то…
– Что – то? – огрызнулась «вдова», которая теперь вовсе не выглядела безутешной.
– То вы становитесь соучастницей. Со всеми вытекающими последствиями… То есть мы можем привлечь вас к уголовной ответственности.
– А я тут при чем? – сразу перепугалась «вдовушка».
– Подумайте, гражданка Сазонович. А если у вас есть возможность сообщить о нашем разговоре мужу, то скажите ему, что в его же интересах прийти ко мне и обо всем рассказать. Честно. Это и в ваших интересах.
«Вдова» – или как там ее теперь называть? – смотрела на Викентия со злобой, но в глазах ее уже плескался страх. Она была еще довольно молода и слишком избалована богатой жизнью, чтобы вести серьезную и долгую борьбу со следствием. Если Сазанович рассчитывал на нее, то это была его ошибка. Настоящего давления она не выдержит, подвел итог своим наблюдениям Викентий, – потому как попросту неумна и в серьезных переделках не была. Видимо, пожилому Сазановичу нужна была такая вот красивая кукла для развлечений на старости лет. Так что в свои планы он ее втянул зря…
Когда женщина ушла, Викентий вдруг вспомнил, что хотел попросить экспертов еще об одном исследовании. Некоторое время назад, только готовясь вступить на стезю следственной работы, он запоем читал книги по истории криминалистики. И наткнулся там на так называемое дело Коккеля. Произошла эта история в довоенной Германии. Некий коммерсант въехал на своем «опеле» в столб. Автомобиль загорелся, и тело водителя извлекли из него совершенно обгоревшим. У полиции было две версии: сердечный приступ и самоубийство. Но когда выяснилось, что коммерсант незадолго до этого застраховался на очень большую сумму, а сразу после его смерти жена предъявила претензии на страховые суммы, возникли подозрения, что тут имеет место какой-то обман.
Страховая компания обратилась к известному судебному медику Коккелю. Тот провел вскрытие и установил, что мельчайшие кровеносные сосуды в легких погибшего человека закупорены светлыми, как вода, каплями. Это была так называемая жировая эмболия. А Коккель знал, что хирурги и патологоанатомы давно уже обратили внимание на то, что в результате ударов по телу, переломов костей, жестоких пыток наступает закупорка мелких сосудов легких частицами телесного жира, что ведет к прекращению кровообращения и смерти. Причем такая эмболия может развиться буквально в течение нескольких секунд. И в той или иной форме она всегда следствие внешнего насилия над жертвой.
Исходя из этого, Коккель пришел к выводу, что человек в автомобиле не умер от сердечного приступа и не покончил жизнь самоубийством, а был убит прежде, чем сгорел. И вероятнее всего, убит именно самим коммерсантом, который задумал страховое мошенничество. За женой подозреваемого сразу установили слежку. И она довольно скоро принесла положительные результаты – ее муж действительно был задержан. Сначала коммерсант утверждал, что действительно в его машине был другой человек, но он его не убивал. Просто его попутчик заснул, а когда они врезались в столб и машина загорелась, сам он выскочил и от страха убежал. Однако Коккель был уверен, что наличие эмболии опровергает его версию. Он убеждал полицию, что человек в автомобиле погиб до пожара и погиб в результате насилия. В конце концов истина была установлена. Припертый к стене коммерсант сознался, что действительно сначала оглушил, а потом задушил потерпевшего и только потом уже аккуратно въехал в столб и сам поджег машину.
Сазанович явился на следующий день. Это был жилистый, цыганистого вида пожилой мужчина с длинными сильными руками и неожиданно прозрачными серыми глазами, в которых не было ничего доброго. Надо сказать, выглядел он вполне спокойно и уверенно. И тут же выложил свою версию случившегося.
В дороге, не доезжая одного населенного пункта, у него действительно прихватило сердце. Сазанович остановил машину у перелеска, принял таблетку и вышел на воздух немного отдохнуть. Вокруг никого не было видно. Ключ зажигания, разумеется, он не вынул, а дверцу оставил открытой. Когда он спустился с обочины и отошел от машины метров на двадцать, чтобы подышать свежим сосновым воздухом, очень полезным, как он утверждал, для сердечников, вдруг услышал за спиной стук захлопывающейся дверцы. Сазанович обернулся и увидел, что кто-то сидит за рулем. Через мгновение машина рванула вперед, а он остался стоять с раскрытым ртом, прижимая ладонь к работавшему с перебоями сердцу. Однако автомобиль, не проехав и ста метров, врезался в столб. Через мгновение страшно полыхнуло пламя. Сазанович подошел ближе и увидел в огне силуэт человека. Сильно испугавшись, он пошел прочь. Вернулся в город и залег на квартире, о существовании которой никто не знал. Никак не мог решить, что ему делать. Был уверен, что его обвинят в гибели человека. Промаявшись несколько дней, все-таки позвонил жене, она рассказала ему о визите в прокуратуру. Подумав, он решил, что другого выхода нет, надо идти с повинной…
Выслушав Сазановича, который вовсе не производил впечатление человека, который может потерять голову в какой-либо ситуации, Викентий доброжелательно поинтересовался:
– Гражданин Сазанович, а жену вы посвятили в свои планы?
Сазанович внимательно посмотрел на Викентия, но ничего не сказал.
– Видите ли, – неторопливо сказал Викентий, – экспертиза установила, что человек, сгоревший в автомобиле, был сначала сильно избит… А потом уже, когда машина аккуратно въехала в столб, его перетащили на место водителя, а машину подожгли… Наличие в сосудах погибшего жировой эмболии неопровержимо доказывает это. Так что ваша история не подтверждается…
– Ну зачем же, товарищ следователь, столь поспешные выводы так сразу брать и делать. Эту песню я уже слышал, а точнее, читал у Торвальда в книге «Сто лет криминалистики», – не моргнув глазом тут же невозмутимо парировал Сазанович. – Я ведь человек интересующийся… Поэтому не надо меня под клишированные чужие истории и под статью подводить. Уж если бы я хотел избавиться от кого-нибудь, то поверьте, не действовал так примитивно. Ведь, как видите, я не хуже вас знаком с возможностями современной криминалистики.
Потом Сазанович снисходительно улыбнулся и добавил:
– Так что, товарищ следователь, у меня другая история – своя. А что касается жены… Не трогайте вы ее. Ничего она не знает. Она у меня для других радостей предназначена…
Наслаждаясь вечерней прохладой, Багринцев и Коваль неторопливо шли по заполненной праздными людьми центральной улице города. Толпа выглядела веселой и беззаботной. И даже вечно озабоченный «важняк» чему-то улыбался, одобрительно поглядывая на стайки девушек в легких летних платьях. Но Викентию было не до них. Он рассказывал коллеге про допрос Сазановича.