Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 4
Шрифт:
Агентство Моделей ввиду предстоящей корпоративной войны с новыми учредителями с утра затеяло форсированное подведение итогов. Кроме логистики заслушаны отчёты производства, маркетинга, продаж. Невеликих рангом персон вроде меня позвали скорее для массовки, хотя Аяка шепнула перед началом, что вроде как и моё утверждение старшим отдела — формальность. По каким-то лишь ей видимым корпоративным признакам людей нашего с ней уровня битва в верхах коснуться не должна, сказала она — типа, львы бабочкам не страшны.
У меня своё мнение по данному поводу, но я
У Хину, заседающей во главе собрания с остальными директорами, неожиданно вибрирует телефон — входящий вызов. Странно, обычно на подобных мероприятиях связь выключают, хотя на её уровне возможны и исключения.
Она жестом извиняется, подносит трубку к уху и буквально через пару секунд впивается взглядом в меня.
Вопросительно поднимаю бровь.
Три десятка присутствующих с тщательно скрываемым интересом наблюдают за нашей невербальной коммуникацией.
— Прошу извинить, кое-что срочное. — Нестеснительная пловчиха без затей озвучивает на весь зал. — Решетников-сан, пожалуйста, спуститесь на первый этаж, вас ожидают. Абэ-сан, Андо-сан, вы позволите ему отлучиться? — для приличия Хину изображает игру в демократию, поскольку через голову непосредственного начальства распоряжаться мной при всех некомильфо.
— Конечно! — Аяка за секунду успевает провернуть целый каскад действий.
Она сверяется взглядом с Абэ, оценивает меня, принимает молниеносное решение не смущаться вслед за младшей Хьюга и озвучивает согласие.
— Такидзиро-сан, пожалуйста, сходи вниз, разберись, — моя непосредственная шеф деловито сводит брови вместе.
Через примерно минуту и несколько десятков этажей на лифте в холле первого этажа присоединяюсь к Моэко, занявшей один из многочисленных диванов:
— Привет, — она ненужными приличиями не заморачивается. — Ничего, что выдернула тебя через Хину? Напрямую недозвонилась, пришлось набрать её.
— Совещание экспертных групп, — хмыкаю. — Мне только приятно: когда мелкую сошку вроде меня лично выделяют люди её уровня, ещё и при всех — это всё равно что сигнал и повязка на лбу. В хорошем смысле слова.
— Плевать, ваши отношения только ленивый в небоскрёбе не обсуждает, — отмахивается чем-то взволнованная адвокат. — Такидзиро-кун, у нас проблема.
Моэко сжато сообщает, что вчерашние ряженые полицейские испарились вместе с уголовным делом и из учётов полиции, и, что более важно, из единого межведомственного реестра:
— … вчерашнего прокурора тоже куда-то забрали, — припечатывает она. — Суммируя: в электронном виде ничего нет, до участвовавших полицейских и прокурора не добраться. По крайней мере, быстро — такое впечатление, что кто-то барьер поставил. Срок ответа на официальный запрос — до двадцати рабочих дней по закону.
— Ожидаемо, — пожимаю плечами. — Для меня. А что с тем старшим инспектором из городского Штаба?
Был вчера ещё один полицейский чин, достаточно публичная персона, если верить интернету.
— До него единственного дозвонилась вживую, — вздыхает
— Он сказал, что знать тебя не знает?
— Да. Почему ты так веселишься?
— Узнаю кое-какие родные методы. Не переживай, я что-то подобное ещё вчера предполагал.
На самом деле, не думал, что зайдёт настолько далеко, но в худшем сценарии не исключал и этого: похоже, за виртуальное наследство Вана открылась нешуточная конкуренция уже между государственными структурами.
— Это неправильно, — решительно заключает якудза. — Посчитала своим долгом предупредить тебя первым, как основного участника событий.
— Спасибо, — благодарю серьёзно. Всматриваюсь в глаза собеседницы. — Ты решила идти до конца, судя по лицу?
— Да. Всё в этом мире должно иметь свои границы. Беспредел в исполнении государства тоже должен кто-то пресекать. — Моэко гибко наклоняется в мою сторону и коротко целует меня в висок. — Побежала работать дальше, буду держать в курсе.
Вчерашняя толстуха, а сегодня более чем выразительная женщина на виду у заинтригованных её внешностью мужчин, находящихся на первом этаже, стремительно уходит через двери, ведущие на директорскую парковку.
— … никаких следов, будто ничего и не было. — Миёси-младшая вернулась домой в первой половине дня, чего с ней никогда не случалось.
Мая спокойно отпил из чашки:
— Услышал. Обдумываю. Дай пару минут, я не так быстро соображаю, как ты.
— Тут и случай экстраординарный, — вздохнула Моэко.
— Нормальный случай, — не согласился отец. — Сейчас что-нибудь придумаем.
— Пап, не сочти меня за истеричку, но я абсолютно искренне не понимаю, как тут быть, — дочь впервые на его памяти разводила руками, фигурально. — Сдаваться не вариант, понимаю. Но как быть, когда краплёными картами играет государство, я пока не придумала. А готовых схем на этот случай нет.
Отец замер, не дотянувшись до заварника пары десятков сантиметров:
— Стоп. Не сбивай с мысли. — Ему хватило половины минуты, чтобы сопоставить и то, чего его ребёнок не знал, а после этого понять, как быть дальше. — Я займусь, — припечатал он, решительно вставая из-за стола. — Дай мне несколько часов. Думаю, часам к шести вечера будет результат.
Моэко проводила его задумчивым взглядом и ничего не сказала.
Поднявшись на второй этаж, насколько он мог судить на слух, из дома она выходить не стала. Это хорошо, минус одна головная боль.
Мая уединился в небольшом до-дзё рядом со своей спальней, помещение специально предусматривалось на подобный случай.
«Нужно повторить ката десять тысяч раз и правильное понимание придёт само», — говорил один из патриархов, которого он тоже застал в далёкой молодости, практически в юности.
Правило было рабочим. Правда, оябун его под себя немножко изменил: повторять ката нужно до тех пор, пока мозги не очистятся от наносного и — бинго — действительно, пока не придёт правильное решение.