Кто в армии служил...
Шрифт:
И вот, наконец, главное действие. В конце поверки все подразделения проходят два круга по плацу сначала торжественным маршем, как на параде, а затем с песней – с песней и покидают плац. Звучит команда: «К торжественному маршу, поротно, дистанция на одного линейного» и т. д. Военный парад не раз в год, а каждую пятницу. Чтобы пройти правильно с перестроениями и поворотами, выполнить команду «Смирно!» перед трибуной (прямая нога поднимается высоко, шаг чеканится твердо, руки плотно прижаты, дух захватывает), надо много тренироваться, что мы и делали на занятиях по строевой подготовке. Думаю, что если бы в мире проводился конкурс на лучшее прохождение торжественным маршем, Советская Армия
Однажды наш гарнизон посетил командующий округом, генерал армии. Он прибыл на вертолете. Весь гарнизон, построившись, торчал на плацу часа два. Наконец вертолет появился, и гарнизон со злорадством наблюдал, как наш грозный командир дивизии подобострастно заковылял навстречу командующему. Оказалось, что генерал наш – немолодой уже человек, с брюшком, к строевому шагу совершенно не годен. Затем они обходили строй, приветствуя нас «Здравствуйте, товарищи танкисты!», – и мы в ответ: «Здравия желаем, товарищ командующий округом!», а затем, протяжное «ура-а-а», провожая их к следующему подразделению.
Наздоровавшись, командующий вышел не к микрофону на трибуне, а на середину плаца и произнес короткую напутственную речь. Говорил он жестко и отрывисто. Слова вылетали из сжатого рта, как команды, которые тут же надо выполнять. Закончил он словами: «Драчка будет большая, и к ней надо готовиться. Нам нужны командиры, которые сами поведут свои танки на врага». (В танковом полку командиры взводов, рот и даже полка имеют свои танки и находятся в них во время боевых действий.)Шел 1972 год. Под врагом в этой драчке командующий подразумевал Китай. К счастью, командующий ошибся – драчка не состоялась. Вместо нее состоялся Большой Застой, и мы проиграли без войны.
Стрельбы
Можно привести много доказательств того, что в развивающейся Вселенной оружие уничтожения будет развиваться. В любом случае, сегодня оружие существует и перспектив его уничтожения не видно.
В описываемое здесь время оружие было стрелковое – из него стреляли металлическими пулями и снарядами. Пистолеты, автоматы, пулеметы, танки, пушки, ракеты и т. д. Оружие массового поражения тоже было, но не использовалось по вполне понятным причинам.
Главное в войне – убить как можно больше солдат противника. Тогда он (противник) становится сговорчивей. Соответственно, основная функция солдата – уметь стрелять из вверенного ему оружия. Пехота стреляет из автоматов, артиллеристы и танкисты из пушек, моряки торпедами и т. д. Чем сложнее оружие, тем дороже стрельба, тем реже из него стреляют. Баллистические ракеты в учебных целях запускают очень редко, а из автоматов Калашникова или пистолетов Макарова стрелять можно хоть каждый день. Блинов стрелять не любил, потому что плохо переносил звук выстрела – как-то неприятно бьет по ушам. Больше всего его удивляло то, что из автомата Калашникова в цель он попадал, потому что ему казалось, что во время выстрела его глаза инстинктивно закрываются, – попадал с закрытыми глазами. Не зря, видимо, «Калашников» так популярен. Но вот из пистолета Макарова в грудную мишень с расстояния всего 25 метров он так ни разу за всю службу и не попал.
На военной кафедре университета, в котором учился Блинов, готовили офицеров зенитной артиллерии. Основная задача зенитной артиллерии – сбивать самолеты противника. Зенитчики стреляли один-два раза в год на специальном полигоне.
Полигон и вообще всякие учения – лучшее время в армии для непрофессиональных военных. Нет дурацкой муштры и бесконечных бессмысленных команд (только для того, чтобы солдат не спал), есть хоть какая-то осмысленная цель и относительная свобода. Осенью на полигоне можно проторчать долго, если идут дожди (дождливый
Комбат, отобрав наиболее бывалых деревенских ребят, занимался заготовками грибов, ягоды, рыбы и икры. На нерест шла сема – рыба семейства лососевых. Они уезжали ночью на бронетранспортере, и солдаты били рыбу острогами на перекатах в свете прожекторов. Рыбнадзор, естественно, отдыхает. Возвращались под утро и потрошили рыбу. Красивое зрелище – из вспоротого брюха вываливаются в ведро два здоровенных, как будто полиэтиленовых пакета, полных блестящей от влаги ярко оранжевой (красной) икры. Другие бродили по лесу и собирали грузди. Интересно, что ни один офицер никогда не собирал грибы – не офицерское это дело.
До ближайшего села было километров двадцать через речки без мостов, так что торчать приходилось безвылазно. Офицеров вывозили в ближайшее село по субботам в баню, и они опустошали магазин, набирая водки на неделю. Местные жители не любили офицеров. Младшие офицеры жили в казарме человек на пятьдесят, если не больше, солдаты в палатках. Здесь собирались зенитчики со всего округа, и было много знакомых (кто по сборам, кто даже по университету). Вечером карты или водка, или и то и другое. Девушек на полигон не завозили, так что жены офицеров могли спать спокойно, если, конечно, не изменяли сами. Они любили изменять с солдатами – наверное, женщинам нравятся молодые, озверевшие, ни к чему не обязывающие парни.
Готовясь к стрельбам, накачивали солдат наставлениями да настраивали вечно расстроенную аппаратуру. На вооружении были легкие самоходные установки с четырьмя небольшими стволами и всякой автоматикой и древние – с двумя средними стволами и ручным прицелом.
В сентябре отстреляться не успели, а в октябре пошли дожди. В дождь самолеты не летают, и солдаты спали в палатках (любимое занятие всех подневольных людей), а офицеры маялись в казарме, потому что пить водку и играть в карты днем как-то неэтично, да и вечером надо же что-то делать. Двухгодичники читали книжки – интеллигенция. Но вот тучки рассеиваются, и все по уши в воде двигаются к полигону, где относительно сухо.
Стрельба заключается в том, что над полигоном летит древний самолетик с полукилометровым тросом, на конце которого он тащит макет. Этот макет необходимо поймать либо локатором установки (для новых), либо ручным прицелом (для древних), а затем обстрелять. Вообще должны стрелять несколько задач, самые сложные из которых – в движении. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Основную сложность создают сопки. Самолет появляется неожиданно, и времени, чтобы его поймать, очень мало.
Но это не касается нашего героя. Блинов с Серегой Абакумовым (коллега-двухгодичник) во время стрельб выполняли обязанности страхующих.
Для древних установок эти обязанности довольны просты. Страхующий сидит на борту установки сверху (башня полностью открыта) и наблюдает за стволами – если стволы направлены на самолет или людей, необходимо предотвратить выстрел. Поскольку радиосвязь не работает уже лет двадцать, основной инструмент страхующего – довольно увесистый красный флажок, которым необходимо бить по шлемофону первого номера (весь экипаж находится внизу, в башне) для предотвращения выстрела. На самом деле с ручным прицелом казусы практически исключены – наводчик ясно видит, куда будет стрелять, а в самолет он не попадет, даже если очень сильно захочет.