Кто Я?
Шрифт:
Орлов сидел ещё потому один, что ждал новостей из Москвы от Игоря Клементьевича. Пока Екатерина крутилась на камбузе 4 , готовя слишком ранний завтра для почти четырёх часов утра, Антон Сергеевич отдыхал после бессонной ночи переговоров с Олегом Игоревичем Власовым. Тот по утреннему московскому времени отбыл к ним на частном самолете компании–прикрытия. Все были заняты делом, и лишь Кристина пребывала в состоянии внутреннего дисбаланса.
Максим обвёл взглядом просторную каюту и приковал томный взгляд к бутылке тёмного доминиканского рома, стоявшего на дубовом столе.
4
Камбуз – помещение на судне, соответствующим образом оборудованное и предназначенное для приготовления пищи.
– Саня, сейчас тебя явно не хватает! – с грустным видом произнёс Орлов и взял бутылку с ромом. Наполнив в один стакан тёмной алкогольной жидкости, Максим, покручивая в руке бокал, смотрел на него голубоглазым вдумчивым взором.
– …и что дальше? Как жить в таком ритме опасностей, постоянных изменений, когда ты не в силах повлиять на многие переменные? – с этими беззвучными мыслями Максим одним глотком осушил стакан с ромом и со стуком поставил его на поверхность стола.
…взрыв, ударная волна, барахтанье в воде в собственном полубредовом состоянии, крик Кристины о помощи, его собственное бессилие помочь другу, ощущение беспомощности и страх быть раздавленным валом на острых скалах утёса…
Всё это снова накатило на Макса. Сжав кулак так, что аж побелели костяшки на пальцах, Орлов тихо прошипел, глядя на огромный потухший монитор – чёрта с два! Это ещё не конец.
Неожиданно дверь в комнату совещаний отворилась, и в неё зашло электронно–механическое компьютерное существо, робот именуемый как Арес.
– Я не помешаю вам своим присутствием? – произнес робот с высоты в два метра своим электронным голосом, в который он постарался вложить интонацию учтивости и доброжелательности.
– Нисколько… – махнув рукой, ответил Максим, при этом недоверчиво посмотрев на высокого робота. Он был одет в синтетические тряпичные кеды, обтягивающие штаны и водолазку оттенка морской волны. Лишь неприкрытая овальная голова и кисти рук выдавали не биологическое происхождение данного существа.
– Спасибо, Максим, – ответил робот Арес, прошёл вдоль ряда кожаных кресел и остановился напротив Максима.
– Сейчас он, наверное, начнет втирать про мой повышенный уровень стресса и то, как алкоголь лишь увеличивает данный показатель… – подумал про себя Максим, внимательно и вдумчиво наблюдая за высокотехнологичным роботом. Максим, за полтора года работы в агентстве всё ещё не до конца привык к тому, что российским учёным, пусть и из секретного ведомства, но удалось сделать что-то сложнее телевизора «Рубин».
– Судя по вашему эмоциональному состоянию, вы хотите провести время в тишине и одиночестве? – возвестил Арес, едва заметно склонив овальную голову в бок, взирая на Максима через трёхмерную систему цифрового видеонаблюдения, параллельно измеряя его температуру тела, расширение зрачков, отслеживая мимические реакции.
– Чёрт побери, ты прав! Но что ж, давай побеседуем, – проговорил Максим слегка грубовато и сразу же пожалел об этом, рассматривая электронное существо.
События минувших дней и опасение за будущее не вышли у него из головы, а переломанные тогда ноги, сейчас откликнулись в памяти, придавая реальности ещё большее недоверие к механическим существам.
Робот отодвинул кожаное кресло и аккуратно сел на него. Кресло заметно просело под тяжестью робота, но оно было рассчитано на вес электронных существ и поэтому выдержало нагрузку. Арес положил механические кисти рук на поверхность стола и повернул голову к Максиму. Орлов потянулся за бутылкой и налил себе в стакан вторую порцию рома.
– Почему вы, люди, принимая для себя факт, что алкоголь усугубляет эмоциональное восприятие, окрашивая его в негативные тона, сознательно идете на распитие спиртного? – выдал Арес, постучав механическими пальцами по столу, сам пытаясь подражать человеческим привычкам.
– Мы многое делаем вроде бы осознанно, что порой не поддается анализу, и в итоге приводит к нелогичным поступкам, – ответил Максим, глядя на робота. Он в тысячный раз восхищался тем, что сидящий перед ним набор передовых механических, цифровых аппаратно-программных разработок в оболочке из многофункционального пуленепробиваемого сплава может вести сложную философскую беседу.
– Противоречие собственному разуму и эмоциям, – ответил робот, отбив новый ритм механическими изящными пальцами по столу, – свойственная тенденция для человеческого мозга.
Максим, покручивающий в руке бокал с ромом, вдруг ощутил приступ открытой неприязни к электронной машине. Но Максим старался не выдавать этого во внешней реакции, зная, что робот анализирует его каждую долю секунды.
Орлов плюнул на субординацию и пошел в наступление, чуть повысив тон, – что в этом плохого, в противоречиях самому себе? По-моему, на этом и строится характер и уникальность личности. Ведь если бы мы делали всё по одной схеме умозаключений, мы были бы однообразны, независимо от внешнего отличия и половых признаков. Разносность дает возможность выбора, выбора поведения, мыслей и идей, поступков!
– Я лишь хотел донести то, что ты должен оставаться в данной ситуации в здравом и трезвом уме, – хладнокровно ответил робот, – алкоголь лишь усугубит твоё восприятие реальности.
После этих слов Арес показал механическим указательным пальцем на бутылку рома и поднес палец к голове.
– Знаешь, если бы ты был человеком, ты бы, наверное, понял меня… – сухо ответил Максим, быстро осушив стакан с ромом.
Поставив стакан на стол, Орлов наклонился вперёд и добавил, сощурив покрасневшие глаза, – а вообще, если бы у тебя был желудок, ты бы не отказался пропустить со мной стаканчик другой, придав цифровому сознанию остроты в понимании окружающего мира тебя!
После Орлов встал, усилием воли улыбнулся роботу, но толика иронии сквозила в его выражении лица. Максим нисколько не пожалел о своём поведение, развернулся и вышел из просторной каюты для совещаний.
Робот, оставшийся в одиночестве за столом, спустя полминуты потянулся за бутылкой рома. Сжав её в механической кисти, Арес, как застывшая в граните статуя бездвижно смотрел на неё какое-то время.
Минуту спустя он произнес тихим электронным голосом, – жаль, что меня создали как неполноценную форму жизни, тогда быть может, имея желудок и возможность впитать этот отравляющий разум эликсир, через призму иных ощущений я смог бы понять человека до конца!