Куда идем мы… 2
Шрифт:
– Драпать, – коротко сказал Псих. – Брать руки в ноги и стараться поскорее выскочить из ее земель. Одно плохо – если подконтрольная ей территория и впрямь до самого Нерчинска тянется, то за сегодня мы ее пройти не успеем. Заночевать придется.
– Хорошо, тогда выходим прямо сейчас, – принял решение Четвертый. – Псих, постарайся больше никого не убивать, мне будет очень трудно поверить тебе второй раз. Что с трупом будем делать?
– Ничего с ним делать не надо, – буркнул Псих. – Это морок, он через пару часов развеется.
– Или демон его съест, – не
Где-то в Сретенском секторе
Забайкальской локации.
52°01' с. ш. 116°70' в. д.
День прошел тяжело, паломников как будто давила какая-то неведомая хворь. Шагалось трудно, было жарко и душно, пот струился по лицу, а изнутри накатывало раздражение. Раздражены были все и цапались по малейшему поводу. Свин с обезьяном даже разошлись на максимальное расстояние, чтобы удержаться от взаимного мордобития.
Когда стемнело, остановились на ночлег. Наскоро перекусили грибной похлебкой и легли спать, выставив стражу. Но заснули не скоро – психологическое давление усилилось, и у каждого внутри все просто чесалось от раздражения.
На рассвете их разбудил Тот, дежуривший последним:
– Кто-то идет, – пояснил молчаливый рыбо-демон.
Паломники быстро поднялись. Чувствовали себя все отвратительно, разлитое вокруг напряжение достигло пика, голова у всех болела так, что, казалось, кости черепа мелко вибрируют, как трансформаторная будка.
– Кто там? – спросил Четвертый.
– Женщина, – ответил зоркий Жир.
Это действительно была женщина. Средних лет, довольно красивая для своего возраста, портили ее разве что перекошенный рот и заплаканные глаза. Впрочем, сейчас она не плакала.
Она улыбалась страшной улыбкой обезумевшего человека и несла за волосы голову Кати.
– Доченька моя… – быстро бормотала она. – Съели тебя демоны, съели, как есть съели, всю, одну голову мне оставили. Одну голову твою я, старая, нашла. Ничего больше мне не оставили, все съели, демоны проклятые, все, кроме головы, сожрали… Вот они, убийцы твои, вот они… Нашла я их, всю ночь по следам шла и нашла таки. Сейчас я с них за все спрошу, сейчас они мне за все ответят… Сейчас, доченька, сейчас…
– Это демон! – крикнул Псих. – Не слушайте ее! Это опасно! Бегите! Да бегите же!
Но никто не двинулся с места, все, как завороженные, следили за обезумевшей женщиной. Только Тот подался было немного назад, но потом, как будто застеснявшись своего бегства, вернулся на место.
А женщина тем временем подошла уже практически вплотную, непрерывно бормоча:
– Сейчас они мне ответят, демоны проклятые, сейчас за все ответят! Вот вам! Вот, ловите!!! – завизжала она и бросила голову в сторону паломников.
Но Псих уже прыгнул навстречу. На лету он отбил посохом в сторону страшный метательный снаряд и мягко приземлился на ноги прямо перед страшной гостьей.
– Будьте вы про… – крикнула женщина, но удар посохом поставил точку, не дав ей закончить фразу.
Как и ее дочь, женщина упала мертвой сразу, после первого же удара.
– Черт! – раздосадовано крикнул Псих. – Она опять ускользнула!
И больше ничего сказать не успел, потому что Четвертый принялся читать сутру. Ну а Псих, соответственно, принялся орать и кататься по траве, хватаясь за голову.
Дочитав сутру, Четвертый на удивление не остановился, а принялся читать ее заново. Дочитав ее второй раз, он пошел на третий круг, потом на четвертый…
Остановился он, только прочитав сутру пять раз, и это было самое длительное наказание Психа за все время ношения золотого обруча. В пятый раз обезьян уже даже не орал. Сорвав голос, он только хрипел и стонал.
Когда боль прекратилась, Псих полежал еще минуту в позе зародыша, ожидая, что боль вернется. И лишь убедившись, что Четвертый успокоился, выпрямился, а затем сел.
– Это было жестко, Босс, – хрипло сказал он.
– Да, я знаю, – откликнулся Четвертый.
Помолчали.
– Ты убил человека, – сказал Четвертый.
– Я убил демона, – сказал Псих. – И даже не демона, а его очередную оболочку. Демон опять выскользнул из нее с помощью заклинания.
– Это опять только слова, – махнул рукой Четвертый. – Мы все видели обезумевшую мать, слышали ее слова про съеденную демоном дочь – по твоей вине съеденную, между прочим, и только ты опять кричишь про демона. Ты правда даже не допускаешь мысли, что это не нам Госпожа Белые Кости запудрила мозги, а тебе? Ведь это ты поставляешь ей трупы, а вовсе не мы.
– Если бы та голова долетела к нам, трупами были бы вы, – глухо сказал Псих.
– Ты меня как будто не слышишь, – покачал головой Четвертый. – Я тебя о другом спрашивал, а ты твердишь одно и то же – это был демон! Это был демон! Ну и кто из нас одержимый? А доказательства того, что это был демон, у тебя есть?
– Нет, – признался Псих.
– Понятно, – кивнул Четвертый. – Скажи мне, как специалист, когда мы покинем территорию Госпожи Белые Кости, те чары, что она наложила на нас или на тебя, неважно, развеются? Только честно.
Псих вздохнул и ответил честно:
– Не обязательно. Чары таких сильных магов, как она, могут оставаться на человеке всю жизнь. И даже ее смерть не обязательно снимет их. Хотя, конечно, обычно после смерти чары развеиваются.
– Смертей уже было больше чем достаточно! – запальчиво крикнул Четвертый. – Ты можешь не зацикливаться на смерти?
– Я не зациклен, – сказал Псих.
– Ага, – саркастически хмыкнул свин. – Оно и видно.
Помолчали.
– Тебе придется покинуть группу, Псих, – вдруг сказал Четвертый. – Я принял решение, тебе придется уйти. Мне бесконечно жаль, нам будет очень трудно без тебя, но ты становишься слишком опасен – особенно, если колдовство демонессы не рассеется. Жажда убийств, которую она навела на тебя, может поставить под удар всю нашу миссию. А если из-за твоего очередного убийства с меня слетит «Святость»?