Куда идем мы… - 4
Шрифт:
– Мы пленных взяли! – похвастался Четвертый.
– Твой вклад, Босс, был особенно велик, предполагаю я, – хрюкнул Жир.
Четвертый насупился, а Псих не преминул заметить:
– Я понял, свин, почему тебя из армии выгнали. Когда ты со своим недалеким умишком пытаешься подлизаться к начальству, все воспринимают это исключительно как изощренное издевательство и твои акции падают стремительным домкратом.
– Врешь ты все! – обиделся Жир и тут же перевел разговор на другое от греха подальше. – Ну что – пленных допросили? Раскололись, голубчики?
–
– Вона оно как… – сказал свин и почесал пятачок. Потом махнул рукой и предложил – А пойдем спать? Утро вечера мудренее. А этих утром в кальсонах за баню выведем и расстреляем к чертовой матери. Если они все рассказали – нафига они нам нужны?
– Ага, и запорем Четвертому Святость. Ты опять пьяный, что ли? У меня другое предложение, – ответил Псих. – Мы сейчас и вправду пойдем спать, а утром, на свежую голову, отправимся к местному мэру отметить подорожную. Заодно и новости про башню ему расскажем, и что библиотекари здесь не при чем – надо же нам монахов за теплый прием отблагодарить? Вот тогда эти два гаврика нам и понадобятся – в качестве свидетелей. А мэр уже пусть что хочет, то с ними и делает. В любом случае, наша совесть будет чиста.
Свин кивнул и внимательно посмотрел на храпящего Мясного и разом погрустневшего Сукина. Потом почесал щетину на затылке.
– Давай их хоть свяжем нормально, что ли? Я знаю один классный способ. Берешь, значит, проволоку, пропускаешь ее под ключицей…
– Хватит! – подал голос молчаливый сегодня Четвертый. – Пойдемте спать, а этих просто свяжем и пусть монахи их караулят. Уж они-то ключевых свидетелей в своем деле точно не проворонят!
Глава девяносто третья. Тюмень
(где паломники изнутри изучают жизнь региональной элиты)
г. Тюмень,
столица Томской локации.
57°10? с. ш. 65°30? в. д.
Утром Псих оказался на ногах первым.
– Босс, собирайся, – велел он. – Пора нам посетить местные власти. Заодно и подорожную отметим.
– Пора так пора, – поднялся Четвертый, которого месяцы путешествия давно научили быть легким на подъем. – Пленных с собой берем?
– Зачем? Вот еще, таскаться с ними… – пробурчал Псих. – Пусть здесь сидят, надо будет – стражников за ними отправят. Жир, Тот! Хватит дрыхнуть, мы пошли, проверьте пленников и, если за ними кого-нибудь пришлют – позаботьтесь, чтобы они по дороге в администрацию никуда не потерялись.
– А пленных проверять обязательно вдвоем идти? Что там вдвоем делать? – жалобно хрюкнул свин, высунув рыло из-под одеяла и разлепив один глаз. – Тот, братан, давай ты один все сделаешь, а я еще досплю чутка. А я тебе за это… А я тебе тоже что-нибудь хорошее сделаю. Потом. Как-нибудь.
– Ничего ты не сделаешь, потому что ты ленивая китайская свинья! – отрезал Тот. – Вставай, недостойный сын великой цивилизации! Вставай, потому что иначе я отделю тебя от матраса своей лопатой!
Четвертый и Псих не стали дожидаться окончания перебранки, а отправились в мэрию, предварительно уточнив дорогу у караулящего пленных монаха.
В мэрии паломники не стали размениваться на мелких чиновников, а сразу отправились в приемную главы локации.
– Откуда? – лениво спросил референт, сидевший в приемной. – По какому вопросу?
– Из Владивостока, – честно ответил Четвертый. – По поводу Темной башни.
– Как доложить? – сразу поинтересовался секретарь, оценив необычность гостей.
– Монахи Четвертый и Псих, – не менее честно ответил паломник.
– Секунду, – попросил референт и скрылся за дверью. Появился он минут через пять и кивнул – Проходите.
Глава локации выглядел не совсем обычно. Как правило, локации железной рукой держат битые матерые мужики со шрамами. Этот же был пухленьким коротышкой – эдаким шариком ртути, перекатывающимся по комнате, непрерывно тараторя.
Заподозрить в нем не то что воина, а просто бойца было невозможно. Одно из двух – либо путешественников принимал зиц-председатель, которым отгораживался от назойливого внимания внешнего мира реальный хозяин, либо… Либо эти совы не те, чем кажутся.
– Скажите, а вы, значит, из клана Штанских? – задыхаясь от волнения и умильно складывая ручки, спрашивал мэр.
– Я – да, – кивнул Четвертый. – А Псих и еще трое моих спутников – вольнонаемные.
– Вот же повезло кому-то, – завистливо вздохнул мэр. – Вот есть же у кого-то хорошие, полезные монахи. Не то что у меня – мне достались исключительно какие-то балбесы, от которых ничего, кроме вредительства.
– Не торопитесь с выводами, почтенный градоначальник, – улыбнулся Четвертый. – Мы с уважаемым Психом вчера пообщались с вашими монахами, а потом пошли на всякий случай освятить Черную Башню. И что вы думаете? Нам удалось задержать двоих бойцов из группировки, которая и устроила нападение на башню и украла оттуда книги. Задержанные уже во всем признались.
– Да вы что?! – мэр натуральнейшим образом вытаращил глаза. Да настолько успешно, что Псих даже засомневался – а не демон ли он, переродившийся из ракообразных? Кастанул «Познание» и успокоился – нет, все в порядке, человек. Просто пучеглазый.
А мэр меж тем поинтересовался, понизив голос до свистящего шепота:
– И кто же нашу башню погасил?!
– Группировка некоего Крошки енота. – ответил Четвертый.
– Крошки? Крошку знаю, – явно погрустнев, ответил мэр. – Крошку здесь все знают. И не помрет ведь никак, морда демоническая.
– А чем это делу поможет? – впервые влез в разговор Псих.
– Ну… – градоначальник неопределенно повертел ладонью в воздухе. – Сыновей у него много.
И после небольшой паузы с почти не скрываемой надеждой закончил мысль.