Куда идем мы 5
Шрифт:
— Ах ты, сволочь! — раненным медведем взревел Крам, выхватил огромную секиру и кинулся на обезьяна.
— Стоять! — взревел и Псих и мощь его голоса была так сильна, что Крам действительно остановился.
Псих неспешно достал артефакт и положил на ладонь.
— Вот они, настоящие бубенцы. Узнаешь? Ну что — будем проверять, как работают, или на слово поверишь?
Крам молчал, стиснув зубы и лишь жилка у него на виске билась с методичностью метронома.
— Я сейчас могу сжечь Чебаркуль вместе с тобой, твоими людьми и твоей Любой, — все так же жестко сказал Псих. — А могу не сжигать. Если ты пойдешь мне навстречу в одном вопросе. Что выбираешь?
— Чего ты хочешь? — глухо спросил демон.
— Любу, — не стал ходить вокруг да около Псих. — Я пообещал Михалычу вернуть ему Любу, и я выполню это обещание, если у тебя есть хотя бы капля ума. Ну или не выполню, если ты полный идиот. Что бы выберешь — жизнь себе и своим людям, или смерть себе, своим людям и твоей любимой женщине?
Атаман помолчал несколько секунд, взглянул на своих демонов, сгрудившихся у ворот. В глазах их читалось опасение из серии «нас на бабу променял».
— Приведите Любу, — приказал он им.
— Приятно иметь дело с вменяемыми демонами, — одобрительно кивнул Псих. — В качестве поощрения — небольшой совет. Артефакт я тебе, сам понимаешь, не отдам. А без него Чебаркуль не выстоит против Челябинска и часа. У вас есть примерно полдня, пока Михалыч будет квохтать вокруг вернувшейся жены и пока спешно посланная им зондер-команда доберется из Челябы до вашего логова. На вашем месте я бы уже спешно паковал движимое имущество.
Сразу после этих слов толпа демонов у ворот заметно поредела, а Крам, заметивший это, скрипнул зубами.
Наконец, привели Любу.
— Ну ты и стерва, — сказал ей Крам, глядя прямо в глаза. — Вы же с ним вдвоем это все провернули. Не знаю, как вам это удалось, но артефакт я выпускал из рук только у тебя.
— Извини, — не отводя взгляда сказала Люба. — Но я тоже хочу жить так, как я хочу, а не как ты хочешь.
Повернулась к нему спиной и пошла к Психу.
— Уходим! — глухо бросил своим Крам и ушел в крепость, не оглядываясь.
Когда Люба подошла, Псих повесил портал у самой земли и кивнул:
— Прошу вас.
Но руки не подал, помня о колючках. Впрочем, Люба довольно ловко прыгнула в овал зеркала самостоятельно, а Псих тут же последовал за ней.
— Не поняла, — сказала Люба, оглядываясь. — Почему мы в лесу? Где Челябинск?
— Довольно далеко отсюда, — заверил ее Псих, — поэтому добираться самостоятельно я бы тебе не советовал. Не дойдешь, съедят. А вот здесь — довольно укромное и абсолютно безопасное место. Тебе лучше подождать меня здесь, я постараюсь недолго.
— Не поняла! — возмутилась Люба. — Что это все значит? Куда ты собрался? Где мы? Да погоди ты!
— Потом, Люба, потом! — отмахнулся от нее Псих. — Все потом. Жди меня здесь.
Он подвесил новый портал — довольно высоко подвесил — и без разбега прыгнул в него. Портал сразу же схлопнулся за ним.
Поток цветистых ругательств, изреченный Любой ему вслед, я, пожалуй, оставлю за рамками книги.
От досады она даже не обратила внимания, что овал портала, которым ушел Псих, был фиолетового цвета.
Где-то в Верхних Планах
— Ну конечно, кто еще может грохнуться мне на ковер без приглашения? — заявила Гуа, картинно появляясь в дверях и упирая руки в боки. — Псих, тебе не кажется, что ты оборзел до крайней стадии?!
Но обезьян вовсе не испугался, а, наоборот, принялся орать в ответ:
— Гуа, ну, блин, нафига такое делать? Ты же помнишь — я ненавижу, когда меня используют втемную. Не-на-ви-жу!!! В кои веки я и клан Штанских научились сосуществовать в одном пространстве и не искрить при малейшем сближении. Нет, вам надо было все испортить. Какого хрена, Гуа?!
Гуа нахмурилась.
— Не знаю, что там с испортить, а вот почитать сутру о сжатии обруча мне точно надо. Ты конкретно оборзел, Псих.
— Не надо! — быстро сказал Псих. — Был неправ. Раскаялся.
— Тогда прекращай брызгать слюной и рассказывай все толком. Что там у тебя случилось, и кто тебя, маленького, обидел?
— Только не говори мне, что база демонов в Чебаркуле — не твой проект. — буркнул Псих. — Не поверю. Как говорили древние латынцы, ex ungue leonem — «узнаю льва по когтю».
Гуа явно озадачилась.
— Мой, спорить не буду, но ты к нему каким боком вылез? Что ты вообще делаешь в Челябинске? Вы же должны были севернее пройти — Пермь, Ижевск и все такое.
— Должны были севернее, а пошли южнее. На юге города крупнее и их больше, очки за отметку подорожной щедрее наливают. Что — права не имели что ли?
— Да нет, никто вас не ограничивает, главное, чтобы до Москвы дошли, а каким путем — да хоть через Норильск. Погоди, Псих, давай сперва серьезные вещи обсудим. Да, Крам это мой проект, но тебя никто в темную не использовал, тебя там вообще не должно было быть. А теперь колись быстро — что ты там натворил. И только попробуй сказать мне, что после многочисленных ударов железной палкой проект уже завершился досрочно.
Псих замялся.
— Я, короче, если честно, еще не вкуриваю, завершился он или нет. Но ход эксперимента стопудово был нарушен.
Гуа уже открыла рот для крика, но Псих ее опередил:
— А вот нечего было меня в неведении держать! Ты мне лучше спасибо скажи! А если бы я не догадался, что это ты наследила и разнес бы всю эту богадельню на клочки и тряпочки?
— Достаточно, — тон у Гуа был ледяной. — Рассказывай. Толком. Что. Произошло.
Псих знал, что когда куратор паломничества переходит на ледяной тон, лучше прекратить полемику, отложить подначки в сторону и все монотонно рассказать, как в школе у доски.