Куда тянутся души
Шрифт:
— Я не могу без тебя жить, Анна, — шептал он, на секунду разорвав сплетение наших губ и языков.
Его руки с силой сжали мои ягодицы, приподняв и прижав к стене. Мои ноги оплели бедра мужчины, который тысячу веков был моим, и еще столько же после будет, даже сквозь слои одежды чувствовалось его желание, которое впиталось в каждую клеточку моего тела.
Сквозь сладкую негу, заполняющую всю меня, я понимала, что мы в темном коридоре замка, где проводят допросы, и совсем недалеко темницы. Где Аримана держат под стражей. И это из-за меня.
Эта мысль
— Габриэль, — прошептала, отстранившись от сводящих с ума губ. — Ариман ни в чем не виноват, он спас меня… от Лабора.
Габриэль замер тяжело дыша и прикрыл темнеющие глаза, а я опустила ноги на пол.
— Так это Лабор похитил тебя?
— Он хотел призвать первородного мага…
— Ублюдок! — процедил Габриэль, отстранившись, и в стену напротив влетел его кулак.
— Не надо себя винить и калечить.
— Он исчез после приема, а я не придал этому значение.
Я очень надеялась, что этот фанатик не пережил серьезного ранения в глаз. Но в магическом мире и не такие раны возможно исцелить.
— После этого его видел кто-нибудь?
Габриэль провел ладонью по волосам, и я только в этот момент заметила, что он состриг их.
Тут же в голове возникла мысль: «Война». Но я постаралась ее загнать подальше.
— В том то и дело, что видели, — процедил Габриэль. — Он даже был на совете.
— А по вашим законам ему грозит что-то за мое похищение и попытку совершить ритуал?
Я попыталась сама что-нибудь вспомнить. Просто так что ли мне вернули воспоминания? Но ничего не выходило, видимо, это не так работало.
Габриэль отчаянно застонал, и стукнул ладонью по лбу.
— Нет, поглоти все это Тьма! — воскликнул Габриэль. — Ты же вне юрисдикции. Законы нашего мира на тебя не распространяются. Тебя не могут наказать, но и не защищают.
Подошел ко мне обхватив лицо ладонями. Тьма в его глазах отступала, сменяясь нежностью.
— А если бы меня кто-то решил убить?!
— Прости, — снова молил он. — Я не думал, что все так обернется. Я не собирался отпускать тебя от себя. И был уверен, что никто не решиться нажить себе врага в моем лице.
Он гладил мои щеки и скулы, вытирая еще дорожки слез. К моей радости плакать больше не хотелось.
— А как же тот солдат? Как его там…
— Он мой подчиненный, и я могу его наказывать за нарушение приказа и… подобное.
С трудом приходило осознание новой реальности. И я не уверена, что оно того стоило. Угроза моей жизни тогда казалась теперь еще более абстрактной. А вот так, о которой я узнала только что…
— Ты понимаешь, это слишком?! — не смогла смолчать, вырвавшись из объятий резко вспарывая воздух напряженными руками. — Какая-то неравноценная сделка. Твоя душа в обмен на мою жизнь, и это при условии, что угрозы как таковой почти не было.
Габриэль, скрестив руки на груди сверлил меня взглядом, в котором сквозила обида.
— Ты просто не понимаешь, Анна, я говорил тогда с Хендриком, он бы отправил тебя на рудники не раздумывая, а ты бы там и полгода не продержалась,
Испуганно вжалась в стену, когда перед глазами замелькали не самые приятные картинки. Темные стены пещеры, сырые и поблескивающие в тусклом свете, который исходил из магических светильников, очень напоминающих мне старые газовые лампы, только вместо огонька кусочек белого кристалла, светящегося изнутри. Мужчины, различных возрастов, в оборванной одежде, с размазанными по лицам и телу землей, орудовали кирками и молотами раскалывая горную породу, закатанные рукава открывали бугрящиеся напряженные мышцы, блестящие от пота. Беззубые рты скалились, а сальные взгляды не предвещали ничего хорошего.
Меня передернуло от отвращения, когда я представила эти грязные руки на своем теле. Габриэль был прав. Туда не отправляли просто так. Не знала, что это было: воспоминание одной из жизней, или какое-то видение, может даже и посланное самим Делагарди для убедительности слов, но я перестала считать, что он переплатил за мою свободу. В любом случае, это сработало ему на руку. Эгоистичная натура взяла верх — как и до этого, я не желала стать жертвой ритуала, так и жертвой банального изнасилования. И я лучше умру, чем позволю Габриэлю отдать свою душу на растерзание великим духам — ведь так или иначе я буду страдать, если и он страдает. А я все же эгоистка, и не собираюсь все это терпеть. Снова.
— Пойдем, — вдруг вырвал из оцепенения Габриэль, когда неприятные картины в голове потускнели и медленно исчезли. — Зайдем к магу позже.
— Куда? — запоздало пробормотала я, когда он потащил меня в сторону знакомых садов с вереницей арок, ведущий в его личную башню. Внутри все замерло и резко упало вниз. Предвкушение захватило мое тело посылая жаркую волну вниз. Но кое-что не давало расслабиться окончательно.
— Габриэль! — попыталась остановиться и заставить говорить его со мной. — Что будет с Ариманом?
Мужчина нахмурился, и изучающе посмотрел, не отпуская мою ладонь, а лишь сильнее сжимая ее.
— Почему тебе так дорог этот мужчина? — не отрывая взгляд от моих глаз произнес Габриэль.
— Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня, — призналась я. Но вся ли это была правда? — Допрос с пристрастием, не самый хороший способ отплатить за неоднократно спасенную жизнь, не находишь?
Фыркнув, и пробормотав что-то неразборчивое, Габриэль снова потянул меня в сторону своих покоев.
Даже не пыталась противиться. Чувствовала, что это бессмысленно. В какой-то степени я уже привыкла к такому резкому перепаду эмоций рядом с этим мужчиной. Так было с самого начала знакомства… в этой жизни. Постоянная борьба с ним и тем, что я испытывала, заканчивающаяся неминуемой капитуляцией…сводящей все тело сладкой судорогой.