Куда тянутся души
Шрифт:
— Натаниэль, план немного меняется, — заявил Габриэль. Приняв спонтанное решение. — Вы не останетесь и не пойдете со мной в Черно-белую пустошь. Отправитесь в Маир, под защиту ордена. Эйдер, Ариман, вы отправитесь с ними.
Придворный маг от неожиданности раскрыл рот. Но тут же закрыл, посчитав решение разумным, хотя совсем по отличным соображениям.
Если Габриэль и может на что-то повлиять, использует любую для этого возможность. Даже самую незначительную. Желание хоть что-то изменить давно пересилило остальные.
Вот
Глава 19
— Поешь, Анна, — ласково отозвался Сизаморо. Я, покосившись на поднос с обилием всевозможных вкусностей, появившийся в комнате по щелчку первородного, присела за стол. Силы мне еще понадобятся. К тому же завтрак отвлечет от лишних мыслей, которые знать ему ни к чему.
К моей радости Сизаморо переоделся. Теперь черная мантия из лоснящейся на свету ткани была накинута не на голое тело в одних штанах. Черная рубашка с воротником стойкой подчеркивала мраморно светлую кожу первородного.
— Зачем бездушные идут к…. — начала я разговор, но запнулась. Куда или к кому они идут? К магам и людям? А отношусь и к ним я? Впрочем, неважно.
— Зачем ты…
Натравливаешь их на магический мир, хотела продолжить я, но снова замолчала.
Говорить все, мне и не требовалось.
— Твоя подружка тебе не рассказала, — это был не вопрос, Сизоморо просто озвучил факт. — Это не я поднял бездушных, надоумил покидать город, хотя это и верное решение — Псигелия.
Меня это совсем не удивило. Но вопрос я все-таки озвучила. Разговаривать мыслями мне не нравилось. Ощущение, что ты не диалог ведешь, а просто сходишь с ума, было слишком сильным.
— А ей это зачем?
— Ты знаешь ответ, Анна, — расплываясь в довольной улыбке произнес великий жрец, а потом резко подался вперед, нависнув над столом. Синюю радужку глаз заполнила Тьма, а я смотрела как кролик на удава, завороженная, не в силах сдвинуться или моргнуть. — В твоей душе храниться достаточно воспоминаний.
Вот только прошлое давало о себе знать, когда что-то очень похожее в настоящем пробуждало его. Бессвязные картинки, бессмысленные голоса. Лишь изредка нечто похожее на полноценные ведения целых эпизодов из прошлых жизней от которых был хоть какой-то толк.
Но Сизаморо не предлагал мне копаться в собственном прошлом. Взгляд его действительно завораживал, во всех смыслах. И через мгновение в голове вновь оживилось прошлое.
Первородный будто просматривал старые фотографии быстро листая одну за другой в поисках нужной. Воспоминания вспыхивали яркими образами сами собой, единственным катализатором был он.
На каких-то событиях этот калейдоскоп останавливался, давая мне возможность рассмотреть. Но когда передо мной вновь появились синие глаза первородного, без проступающей Тьмы, я кое-что поняла. Или правильнее —
У первородных была проблема. Оставаясь в магическом мире, в твердой оболочке, они все больше теряли свои силы. Мир будто подпитывался от них, забирая часть сил. Уходя в мир Света, они восстанавливали часть сил, пока находились там. Но с каждым разом им требовалось оставаться там все дольше и дольше, чтобы вернуться с прежними возможностями. Первородные боялись, что в очередной раз возвращение в мир Света может стать последним. Или сил не останется настолько, что вернуться за подзарядкой они не успеют — ими же созданный мир поглотит их силы.
Это волновало всех. Кроме Псигелии. Она устала. Хоть и приняла заведенный порядок, каждое тысячелетие возвращаться в мир Света. Но такая жизнь ее не устраивала. Силы волновали ее меньше остальных. Гораздо больше ее занимала жизнь людей и магов. И в конце концов она поняла, что все эти страхи первородных и неудачные попытки вернут былую мощь, бесполезны. Единственный способ не исчезнуть бесследно — дети. Продолжение первородных, в каждом из которых по их частичке. Но если у остальных потомство заселило весь магический мир, то у Псигелии и Сизаморо не было никого. Так думала Псигелия.
А вот Сизаморо нашел для себя способ реализовать нерастраченный отцовский инстинкт. Он позаботился о бездушных.
Великая Богиня, не ощущая поддержки ни в ком, и даже в возлюбленном, пошла на крайний шаг. Когда они с Сизаморо должны были вместе отправится в мир Света — осталась. Теряя много сил, но осталось достаточно, чтобы пожить одну полноценную человеческую жизнь. Тогда и появились первые дочери великой. С тех пор все начало катиться по наклонной. Баланс сил нарушился, когда Сизаморо готов был сметать все на своем пути от ярости. Но и остальные первородные выбрали неверный путь.
Их всегда волновало, кем они являются для людей и магов. Тщеславие ли это, или жажда власти, но они были зависимы от этого чувства. Чувства нужности для миллионов маленьких частичек магии заключенных в твердую оболочку. Ощущения своего превосходства.
Посчитав, что из-за сломленного изменой Сизаморо они могут потерять преданность жителей магического мира, что попросту выберут сильнейшего, решили вовсе от него избавится. От него и бездушных, на существование которых закрывали глаза, позволяя Сизаморо играть с бракованными созданиями.
Но даже после этого картинка для меня оставалась неполной.
— Псигелия хочет заслужить твое прощение, — озвучила я единственную мысль, давно засевшую в мою голову, а теперь лишь утвердившуюся.
— Прощение, — презрительно хмыкнул Сизаморо, и я поежилась. В его тоне и капли желания простить не чувствовалось.
Возможно, наказать он хочет возлюбленную куда больше. Но мне всегда казалось, что месть не может быть сильнее любви. А если такое случается, то значит это была не любовь.