Куда тянутся души
Шрифт:
— Псигелия, ты вернешь нас в мой мир? — напрямую спросила я, хотя судя по всему, задавать вопросы вслух не требовалось.
— Если вы того желаете… — загадочно улыбнулась она.
Великая Богиня царственно направилась к берегу, с легкостью ступая по воде.
— Пойдем, дитя мое, — поманила она Канью, направляясь к выходу из пещеры, где вдалеке виднелся свет.
Я подобрала наши вещи и направилась следом.
Глава 32
Эрвин стоял, как всегда, во главе овального стола, сегодня члены совета выглядели мрачнее, чем обычно. Даже когда они узнали о смерти
Они уже подошли к концу обсуждений, и теперь осталось верховному хранителю подвести итоги, высказав свое мнение.
— В каждой второй семье случалось такое несчастье, когда близкий человек невольно обращался к Тьме, и мы были жестоки и беспристрастны к каждому, будь то ребенок, не научившийся управлять своей магией, или старик, не помнящий себя. Всех мы судили одинаково, не учитывая причин совершенного преступления, а лишь за проявление Тьмы внутри. Но неужели мы не в состоянии решить, кто заслужил смерть, а кто имеет право на жизнь и заслуживает шанса измениться. Отнимая жизни, мы лишаем каждого обратившегося к Тьме, случайно или намеренно, возможности принести пользу нашему сообществу магов и людей. Я уверен, что великие духи оставили в наших руках магический мир, созданный ими, не для того, чтобы мы слепо следовали правилам, написанным очень давно, когда жизнь была совсем иной. Я верю, как и все, что великие духи никогда не ошибаются. А значит, они выбрали меня неспроста, ведь им ведома судьба каждого из нас. Мы больше не должны бояться Тьмы, мы должны научиться контролировать ее, управлять ею. Нас слишком мало живет в этом мире, и каждая жизнь ценна, каждая душа имеет право на ошибку и возможность ее исправить. Так давай те же поможем исправиться душам, ступившим на тропу, ведущую к Тьме. Я предлагаю отказаться от казни, как за обращение к Тьме, так и во всех остальных случаях.
Никогда еще слова молодого верховного хранителя не звучали столь величественно, эхом отражаясь от каменных стен. Никогда Эрвин не говорил так эмоционально, всегда холодно рассчитывая каждое слово. Но не сегодня. Сегодня он отвоевывал жизнь Каньи. Во чтобы то ни стало он спасет ее от нелепой смерти, найдет способ, он уже готов пойти на обман и пойдет на большее, если это поможет.
Он знал эту юную прелестную девушку совсем недолго, но, наверное, еще при первой встрече понял, что прожить жизнь без нее — это впустую потратить время. Он будто видел сияние, исходящее от нее, словно великие духи указывали ему на нее. И он был уверен, что судьбой им предначертано быть вместе.
Шепотки между членами совета еще не прекратились, но не это привлекло внимание Эрвина. Новый член совета. Представитель Огненных гор. Он был мрачнее остальных и не участвовал во всеобщем обсуждении, будто уже все решил.
На прошлых обсуждениях Гонкан, да пребудет Свет в его душе, был за отмену казни, ведь среди магов Огненных гор случаи обращения к Тьме были не редкостью. Маги его территорий лучше других управляли огнем, их кузни считались самыми лучшими. Но огонь — стихия опасная, и Гонкан понимал важность отмены казни для своего народа.
Эрвин мало знал о новом представителе, он был моложе остальных, примерно того же возраста, что и Рейнорд Делагарди. До этого момента он был уверен, что маги Огненных гор на
Обсуждения, наконец, закончились, и в зале воцарилась тишина.
— Голосуем, поднимите руки, кто за отмену казни, — произнес Эрвин, и его слова прозвучали жестко, совсем не так, как ему свойственно, но вряд ли кто-то это заметил.
Одна за другой руки поднимались вверх. Три… Не хватало еще одной. Маг Огненных гор смотрел куда-то вдаль, будто еще не решил, как проголосует.
Эрвин не на шутку разозлился и старательно пытался не продемонстрировать свои эмоции совету, но взглядом сверлил нового члена совета. Теперь уже все внимательно смотрели на нерешительного мага.
Эрвин не мог поверить в происходящее, решение должно было быть за ним, и все должны были взирать на него, ожидая его голоса, но теперь все было в руках этого глупца. Да кем он себя возомнил?!
Мне действительно было непонятно, зачем Псигелия рассказала эту историю. То, что нынешние маги имели искаженное представление о том, что хорошо, а что плохо, я и сама увидела, в глубине души осознавая те истины, что открыла мне Богиня, круговорот жизни и смерти казался естественным. То, что миру магии пора было меняться, я тоже понимала. Единственное, что было мне непонятно, так это то, почему я жила тысячу лет назад в мире магии, служа великой Богине, а сейчас оказалась в другом мире и вновь попала в этот.
Мысли в голове собирались превратиться в кашу, путаясь.
Магический мир собирается восстанавливаться — хорошо, конечно, только пусть это будет без меня.
Все мои вопросы остались без ответов. Что она имела в виду под «моей истиной»? И каким образом нужно открыть глаза, чтобы увидеть ее сквозь Тьму. О какой тьме идет речь? Что за бред вообще? Но все это не столь важно. Я скоро буду дома. Там все встанет на свои места. Может, в этом и смысл моего попадания сюда? Столь безумное путешествие вполне можно назвать погружением во Тьму, несмотря на приятно проведенное время с Габриэлем. Может, вернувшись домой, я иначе взгляну на себя и свою жизнь, и тогда мне откроется та самая истина.
Мы вышли из пещеры, и по глазам неприятно ударил яркий свет, ослепив ненадолго.
Оказались мы берегу еще одного озера, берег которого порос густой заленью. В него бурным потоком стекал водопад. Вокруг были высокие горы, надежно защищая небольшую зеленую долину. Чуть поодаль виднелся колодец из белого гладкого камня. Странное место для него.
Мы подошли ближе, и я заметила, что колодец украшен разноцветными кристаллами.
— Это вместо арки, через которую можно попасть в мир Анны, — пояснила Псигелия, подтверждая мою догадку.
— Куда именно мы попадем в моем мире? — поинтересовалась я.
Не хотелось бы оказаться на скоростном шоссе или посреди океана на необитаемом острове.
— Я думаю, твоя квартира подойдет? — загадочно поинтересовалась Псигелия.
Я не стала задаваться вопросом, откуда она знает, где находится моя квартира. Видимо, ей известно почти все. Хорошо, что мы можем оказаться сразу у меня дома, ведь добраться самим, без денег, было бы проблематично.
— Да, — решила я на всякий случай ответить вслух. — Скажи, Псигелия, что меня ждет дома? Насколько все плохо?