Куда уходит вчера (Ралион 5)
Шрифт:
Послышался странный треск.
Воин опустил взгляд и увидел, как по мостовой под его ногами пробежала трещина. Инстинктивно он отошёл, чтобы обе ноги стали по одну сторону от разлома. Оглянулся. Здания вокруг площади вновь сместились.
– Что за статуя?
– спросил Ривллим, поворачиваясь от одного ольта к другому и не встречая ничего, кроме пустого выражения на неправдоподобно гладких, словно отполированных до блеска лицах. Куда она ушла?
– Твоя статуя, - послышался голос сверху и воин, задрав голову, встретился с мрачным лицом Вемкамтамаи. Третий ольт стоял на постаменте.
– Отыщи её и спроси, отчего она решила сбежать. Но поторопись, поскольку время уходит.
Вновь треск. Одно из медленно вращающихся вокруг площади зданий раскололось пополам. Песок посыпался изнутри него.
– Но я не успею!
– крикнул воин отчаянно.
– Всё происходит слишком быстро!
– Я помогу тебе, - отозвались три голоса с трёх сторон и два остальных ольта вспрыгнули на постамент. Там они встали, все втроём, лицами наружу, упираясь плечами в плечи остальных и взявшись за руки. Тут же зловещий треск и шорохи, доносившиеся со всех сторон, замерли, а трещина у ног следопыта сомкнулась. Сомкнулось и здание, оставив только груду песка у своего основания. Лица ольтов (или ольта?) отражали сильное напряжение.
– Не мешкай, - произнесли три голоса и три головы кивнули, каждая в свою сторону. После чего порыв ветра поднял в воздух лёгкого, как пушинка, воина и с головокружительной скоростью повлёк назад, к костру, всё быстрее и быстрее. Окружающий мир размазаля, рёв ветра оглушал.
"Сейчас я разобьюсь", подумал воин и зажмурился.
Что-то толкнуло его под ноги.
Он открыл глаза. Он по-прежнему стоял у костра, рядом со спящей Фиар, рядом с ольтом, по-прежнему сидевшим спиной к едва тлевшему костру. Воин поднял голову. Было двойное полнолуние - и именно сейчас два ярко-лимонных диска, меньший под большим, освещали спокойный ночной пейзаж. Оглушительно пели насекомые; где-то вдалеке слышались охотничьи крики сов.
Небо резко повернулось, превратившись на миг в сплетение светящихся дуг. Когда оно остановилось, никаких лун на нём уже не было, а рисунок созвездий едва заметно изменился. Сильное головокружение поразило Ривллима и он почувствовал, что падает...
...Открыв глаза, он понял, что всё ещё ночь. Костёр слабо тлел, пели насекомые, всё было, как и прежде. Только теперь Ривллим надеялся, что он уже не спит. Да, действительно, он не спал; потому, что веки были тяжелы и стоит ему только прикрыть их, как он мгновенно уснёт вновь. Хвала богам, этот жуткий сон прошёл. Хорошо бы до утра ни видеть больше никаких снов.
Фиар прижалась к нему; следопыт ощущал жар, исходящий от неё - но то был не жар лихорадки. Он припомнил, как она обожгла его лёгким прикосновением, как испекла клубень, подержав в ладонях. Наверняка именно за это её держали в клетке - мало ли для чего магам может потребоваться такое...
Девушка что-то прошептала во сне и чуть слышно всхлипнула. Правая рука её опустилась на плечо следопыта и тот вновь поразился её силе и температуре. Он даже подумал, не стоит ли ему осторожно снять с себя её ладонь, но не стал этого делать по двум причинам.
Во-первых, она может проснуться, и тогда жди неприятностей.
Во-вторых, будь он неладен, это было приятно.
Последней мыслью, что посетила следопыта перед тем, как он провалился в целительный и крепкий сон без сновидений, было то, что все три ольта там, у постамента, были без сандалий.
Странно, не правда ли?
* * *
– Доброе утро, доброе утро, - услышал следопыт, едва только открыл глаза. Солнце уже поднималось над стеной и вот-вот его кипящие лучи ударят его прямо в глаза.
– Наш спаситель мог бы отдыхать и дольше.
Голос принадлежал ольту и в нём не было ни капли иронии. Рывком поднявшись, воин тут же ощутил то неприятное состоние, что приходит, когда спишь в одежде. Тело протестовало против подобного обращения. Ну да, давненько я не участвовал в войнах...
У костра стоял котелок, в котором дымился какой-то травяной настой. Три компонента напитка следопыт мог опознать, остальное же не вызывало устойчивых ассоциаций. Но пахло приятно.
Ольт пил травяной чай с видимым наслаждением; девушка, как заметил Ривллим, пила его через силу. Не привыкла, видимо. Пожелав всем доброго утра, следопыт твёрдым шагом направился к бассейну. Надо бы умыться.
И поразился, увидев кристально чистую, прозрачную воду. Отвратительные остатки "мешков", в которые были облачены узники, всё ещё валялись поодаль и воин решил, что надо будет их сжечь. Заодно избавившись и от источника заразы, и от неприятных воспоминаний. Осквернять водоём более не хотелось, и следопыт, обнаружив, что машинально прихватил с собой котомку, открыл клапан и обнаружил внутри котелок.
Вот как.
Но удивляться будем после. А пока он зачерпнул прохладной и приятно пахнущей свежестью воды и с наслаждением - для начала плеснул ею в лицо, смывая ночное беспокойство и остатки сонливости. Подействовало безотказно. Дальше он также действовал по привычке, наполнив фляги и ополоснув всю остальную утварь, предназначенную для приёма пищи. Её было не так уж и много.
Десять минут спустя, когда он вернулся к костру, его ожидала корявая глиняная кружка с горячим чаем. Следопыт вспомнил, что подобный настой ольты именовали *айлис*, то есть "напиток жизни". Существам, умевшим жить тысячи лет, можно было доверять в вопросах здоровья...
* * *
– Посуду мы нашли в Башне, - пояснил Вемкамтамаи, кивнув в сторону девушки.
– Тем более, что одного комплекта всё равно не хватило бы. Траву наша очаровательная спутница собрала по моим описаниям - я надеюсь, что она придётся вам всем по вкусу.
– Терпеть не могу чая, - заявила девушка.
– Лучше уж простую воду. На худой конец какое-нибудь лёгкое вино.
– Вино, - покачал головой воин.
– Надо же. Ну что же, будем иметь в виду. Но сейчас самое главное - набраться сил.
– Набраться сил можно, хорошенько пообедав, - заявила Фиар.
– И уж во всяком случае не дикой картошкой.
– Я думаю, что надо спросить нашего следопыта, что он намерен делать, - вмешался ольт, видимо, ощущая, что воин вот-вот начнёт терять терпение. Ночь была нелёгкой.