Куда впадает речка Морковка
Шрифт:
В понедельник погода схмурилась и полил дождь. Так он лил с перерывами до самого сентября, и яблоки в саду все погнили, и в лесу было воды по колено, и, кроме валуёв и волнушек, грибов почти никаких не было.
Прошла осень, ее сменила зима.
Я сидел на лавочке под рябиной и читал «Двух капитанов».
– Бабушкин! – донеслось с улицы.
Я подумал, что это папу, и отвечать не стал.
– Женька! Бабушкин! Ты что там оглох?
У ворот стоял почтальон дядя Леша и обмахивался белым конвертом.
– Пляши, – сказал дядя Леша, – тебе письмо.
Я сплясал коротенький танец, и дядя Леша вручил мне письмо.
Спрятавшись в зеленую тень рябины, я распечатал конверт. Вот, что было в письме:
Здравствуй, Женя!
Экипаж сухогруза «Муромец» шлет тебе горячий привет.
Ты пишешь, что учишься хорошо. Мы тоже работаем хорошо и план перевозок за прошлый год выполнили на 112 %.
К сожалению, никто из экипажа не знает, где такая речка Морковка. В нашей большой стране очень много маленьких и больших рек. Я сам родился на берегу реки Жженки, а ее даже не существует на карте.
Бутылку с твоим письмом мы выловили случайно, на подходе к эстонскому порту Клайпеда, это в Балтийском море. Так что видишь, какое далекое путешествие она проделала.
Весь наш экипаж желает тебе хорошей учебы, веселых летних
Я плыл на курносом ялике по прозрачной реке. Большие толстогубые окуни шевелили под водой плавниками и медленно уходили на глубину. На чешуе их играло солнце.
Ялик спешил вперед, держа курс на Балтийское море. В море плавали настоящие корабли, их водили настоящие капитаны, такие, как капитан Голубцов.
Потом я открыл глаза и увидел, как из зарослей таволги торчат две лохматые головы – собачья и человечья.
– Скучный ты, Бабушкин, человек, – сказала мне голова Мишки Чурикова, – и мысли у тебя какие-то маленькие.
Головы потеснились, и между ними возникла третья – круглая и блестящая, в сетке меридианов и параллелей.
– Вот, смотри. – Мишка Чуриков колупнул пальцем глобус. – Тихий океан, видишь? Это же – о-го-го – сила! Не то что какое-то там Балтийское море. В общем, так. – Он погладил макушку глобуса. – Отплываем в понедельник, с утра. Продукты я беру на себя, у нас в погребе еще с полтонны прошлогодней картошки. Насчет лодки – это я тоже организую; возьмем у Витьки Лобова, напрокат. Он мне с осени за диктант должен. Ну так что, Бабушкин, возражений нет?
У меня возражений не было. Да и какие могут быть возражения, если с глобуса на тебя смотрят синие глаза океана и улыбаются пиратской улыбкой.