Кухарка тайного советника
Шрифт:
— Ольга Дмитриевна, покажите мне меню, — льер Лисовский смотрит так строго, что я теряюсь. И этот человек хотел пить чай по ночам на кухне? Зачем? Чтобы отчитывать меня за косяки?
Я неспешно вытираю руки полотенцем, беру с полки исписанный крупными печатными буквами лист бумаги и подаю ему.
— Пожалуйста, льер,
— Сегодня на завтрак был творог. Какого черта, я его терпеть не могу! Ладно, вы здесь недавно, поэтому можете не знать моих вкусов. Но до этого была эта… как её… Белла. Она могла бы и подсказать. Ну вот, я так и знал! Вторник — запеканка!
— С чего вы взяли?
— Меню деревенское.
— Меню полезное и сбалансированное. Льера Софья утвердила.
— О Господи, — он недовольно поморщился. — Ну хоть кофе-то вы варить умеете?
— Американо, латте, капучино? — блеснула я интеллектом.
— Чёрный кофе со сливками, корицей и сахаром, — закатил глаза льер. — Не умеете — скажите прямо.
— Умею.
— Тогда мне по утрам кофе. И хлеб жареный. С мёдом.
— Поняла, льер Лисовский. Ещё какие-то указания?
— Мяса побольше готовьте. Телятины жареной с каким-нибудь соусом. Кстати, где вы берете мясо?
— С мясником договорилась, он привозит два раза в неделю.
— Правильно. И с молочником договорились?
— Разумеется. И яйца привозят, и рыбу, и муку, и сахар. А овощи мы на рынке берём, там свежие.
— Ладно, пожалуй, поверю, что у вас опыт. Может, вы ещё и пироги печь сами умеете?
— С грибами, с мясом, с капустой? — с творогом предусмотрительно предлагать не стала. — Еще сладкие могу, с вареньем или изюмом.
— Включите в меню пироги. Всякие.
— Да, льер. Что-то ещё?
— Пожалуй, всё. И да, Ольга, спасибо. Еда стала вкуснее. На кухне, я вижу, порядок. Вы отлично справляетесь.
— У меня прекрасные помощницы, — смутилась я. — Старательные и трудолюбивые.
Он кивнул, явно теряя интерес к разговору, окинул взглядом кухню и вышел.
Девицы мои отлипли от стен, с которыми они старательно сливались на протяжении разговора, и шумно выдохнули.
— Ох, лирра Ольха, как хорошо, что вы тут главная, — дрожащим голосом поведала Беляна. — Если бы он на меня так посмотрел, я б язык со страху проглотила.
— А чего страшного-то? — удивилась я. — Он же просто свои замечания выдал, не орал, матом не ругался.
— Менталист же…
— И что? Вот еще не дело — хозяина бояться. Вы лучше меня бойтесь, потому что если, дамы, вы снова рыбу в один ледник с мясом положите, я вам такого леща этой стерлядью выпишу, что Лисовский вам котенком покажется.
Немудреная шутка развеяла обстановку, разумеется, все понимали, что никогда никого не ударю и даже обозвать нехорошим словом не позволю себе. Нет, крепкие словечки у меня порой вырываются, а кто промолчит, когда у тебя большущий нож из рук падает и норовит в ногу воткнуться? Спасли мою конечность от неминуемой травмы Лиска и войлочный сапожок, кстати. Девочка успела какие-то чары наложить и смягчить удар.
Но с ледниками стоит разобраться, право слово! Все-таки я когда-то в кафе работала и строго уяснила, что такое раздельная система хранения продуктов. Прочитала девицам своим лекцию о кишечных заболеваниях, напугала страшным словом «глисты», заставила всё переставить-переложить. Отныне рыба и мясо не соприкасались, на леднике появился ящик для замороженных овощей, мешок яблок, нашедшийся в погребе, мы в восемь рук перемыли, порезали и разложили сушиться, крупы расставили по полкам, а сам погреб основательно вычистили. Я заставила выкинуть всё, что было несвежим, не обращая внимания на вопли «ой, да тут чуть-чуть гнили, можно же обрезать и еще полежит». Не полежит. Чай, не в деревне живем, как любезно мне напомнил льер Александр, денег нам на хозяйство выделяют немало, свежее купим.
Сегодня Софьины приятели, да и сама молодая хозяйка отходят после вчерашней глобальной пьянки (интересно, почему льер-батюшка ей позволяет так себя вести?), поэтому к вечеру в кухне тишина и покой. Девочки разбежались — кто спать, кто домой к семье, а я разложила амбарные книги и принялась записывать расходы. Одних только яиц сегодня съели две дюжины, да муки мера ушла, а еще картофель, морковь и мясо. На завтра у нас рыба, каша рисовая с яблоками, суп грибной, на пироги вот тесто поставлено.
Устало потерла глаза, пересчитала оставшиеся монеты — чтобы точно быть уверенной, что ничего не пропало. Посижу до полуночи, а там Лиска меня сменит. Она предлагала с вечера мне спать идти, но у меня от одного только воспоминания о моей удобнейшей постели спину свело судорогой, к тому же, откровенно говоря, я ждала, не явится ли льер на чай.
— Опять полуночничаете, Ольга, — не замедлил явиться предмет моих раздумий. — Меня ждете?
— Вас, льер, — не стала отпираться я. — Чай, пирог вот лимонный, из булочной, правда, но вкусный.
— Спасибо, — он сел за стол, аккуратно придвигая к себе дымящуюся чашку, оглядел меня внимательно, а я покраснела и отвернулась. Ну да, волосы я выкрасила утром, забежала в цирюльню. И вовсе не для него. Хотя кому я вру — для него, конечно. И чепец потому сняла, и платье надела свежее — потому что за целый день на жаркой кухне утреннее уже попахивало.
— Расскажите о себе, Ольга, — попросил Лисовский, пробуя чай и блаженно жмурясь. — Мне Демьян сказал, что вы вдова?
— Вдова, — нахмурилась я. — Муж умер, таверну за его долги отобрали. Вот, к деду приехала.
— К Сабирову? К Егор Матвеичу? Отчего в Руане не остались, замуж не вышли?
— Не молодая уже, да без приданного, — честно ответила я. — Можно было найти кого-то… вдовца, может… но страшно. Быть самой себе хозяйкой спокойнее.
— А разве вы сама себе хозяйка? — невинно спросил льер Александр. — Идти вам по-прежнему некуда.
— Я могу решать, что есть, как разговаривать, когда гулять пойти. К тому же я не поломойка, не прачка, не портниха. Я люблю готовить на самом деле. Работа, конечно, утомляет, но если захочу — найду и другую.