Кухня женского счастья
Шрифт:
–И почему это я должен так просто давать тебе черный лед, моя очаровательная проказница? –Асан подхватил ее под попу, прижимая к груди, и всё же исхитрился поцеловать Флору в губы.
–А я слышала, что у тебя скоро свадьба. И, естественно, твоей невесте понадобится платье. А кто его сумеет сшить лучше, чем феи? Только вот материал нужен особенный. В Ковре Миров такого нет. А у контрабандистов есть. Так что я заодно и материал на платьице прикуплю. Или ты хочешь, чтобы невеста самого Короля Женского Несчастья выходила замуж в таком же платье, как сто пятьсот обычных невест? И чтобы каждая третья потом хвасталась, что у нее такой же свадебный наряд, как у королевы? А мужчины ведь будут шептаться, что Асан –скряга, который пожалел денег на платье для будущей жены, – Флора невинно захлопала ресницами, глядя Асану в глаза.
–Вот ты лиса, – улыбнулся Король-Повар, – и как тебе удаётся всегда получать от меня желаемое? Кажется, ты –единственная женщина, против которой я бессилен.
–За это ты меня и любил когда-то, – прощебетала Флора, прижимаясь к нему. –И до сих по любишь. Просто признайся в этом и не таи ничего на сердце.
–Конечно, люблю, –Асан зарылся лицом в ее шелковистые кудри. –Напомни мне, пожалуйста, почему я до сих пор не женился на тебе?
–Вот еще! –фея капризно надула губы. –Разве я давала согласие? И потом Король Женского Несчастья не может быть настолько счастлив. Я –это такой чудный дар, что твое бедное сердце может не выдержать. Скорее уж выйду замуж за Ошера. Ему к счастью не привыкать. Хотя тоже беда. Так много счастья сразу даже он никогда не видел.
–Даже не думай! –нахмурился Асан.
–Ревнуешь? – лукаво улыбнулась Флора.
–Еще как! –серьезно подтвердил Асан.
–Ладно, тогда придется не достаться никому! Тем более, что я еще слишком молода. Мне всего лишь… впрочем, не имеет значения. Так ты дашь мне концентрат, мое несчастное и самое счастливое величество?
–Ладно, –вздохнул Асан. –Выдам я тебе черный лед. Завтра утром, если останешься на ночь, – он приподнял ее платье, поглаживая стройную ножку.
–Ну хорошо, сладострастник! – она игриво хлопнула его по губам.
–А ты иди спать, Варвара! –распорядился Асан. – Моя невеста должна хорошо выглядеть. Завтра после заката и перед казнью сирены я объявлю о нашей помолвке.
Мне бы быстро смыться, воспользовавшись тем, что Флора приняла огонь на себя. Но я застыла в ступоре посреди Кухни. Потому что в голове не укладывалось, как Флора, фея и крошечное, изящное создание могла быть любовницей Асана? Да хотя бы чисто физически. Она же маленькая, как котенок. А он такой здоровый! От этих мыслей мои щеки вспыхнули.
–Не забивай себе голову ерундой, –возмутилась Игата. –В тех знаниях о мирах Ковра Судьбы, что ты почерпнула из "Укуса библиотекаря", ничего не было о заклинаниях магических размеров. Это такой особый вид магии, который уменьшает и увеличивает то, что необходимо.
–А в случае феи и Асана они уменьшают или увеличивают?
–В случае Асана и феи не твоего ума дело, –отрезала Игата. –Или спать и думай о другом. Когда нужно будет, тебе все объяснят. Потому что Асан… эээ…. все время пользуется этими заклинаниями. Даже если делит ложе с обычными женщинами нормального размера. Говорят, что немагический размер судьба ему выделила слишком щедро. Даже странно, что такое богатство досталось Королю Женского Несчастья. Потому что во всех Мирах Судьбы и даже в твоем мире такое считается женским счастьем, а не несчастьем.
–Замолчи, червячина! Не желаю больше тебя слушать!
–А придется, тухлятина иномирная! Думаешь, я позволю казнить мою сестру?
–Не пойду замуж за Асана. Не заставишь!
–Еще как пойдешь! Вприпрыжку побежишь! Это ты еще не видела моей полной силы. Я тебя просто раньше жалела. Боялась, что твоя квёлая тушка не выдержит. Но больше жалеть не буду.
–Сейчас спою, Игата. Лучше помолчи! –пригрозила я.
–Ладно, я пока замолкаю, чтобы низость твою не оскорбить своей высотой. Но знай: в решающий момент тебе никакие песни не помогут. Клянусь всем жемчугом дна морского: волоком тебя потащу под венец.
В маленьком домике Игаты было так прохладно, темно и уютно, что я даже не разделась, а просто рухнула в постель. Тихо шептали что-то ветви дерева, в ствол которого был встроен домик. Мягкая уютная волна подхватила меня и… в голове раздался взрыв. Я закричала и вскочила, схватившись за виски.
–Совсем умом двинулась, червячина? –простонала я, растирая виски.
–Это ты напилась сока дурман-травы и свихнулась, –прошипела Игата. –Чего разложила бледные телеса, больше похожие на морские студни? Бери мешок и собирай вещи. Не с пустыми же руками нам отправляться в дикий мир!
– Но Флора же еще не пришла! Она пока занята Асаном. Дай поспать! Умираю от усталости!
–Сначала соберем вещи, –отрезала Игата. –А потом спи, сколько успеешь.
Мои руки без всякого участия разума принялись пихать в мешок огниво, сухари, расческу, запасные панталоны и еще кучу всяких мелочей. Когда увесистый мешок был собран, оккупантка, наконец, отпустила меня поспать. Я заснула, едва коснувшись головой подушки.
Посреди ночи меня разбудила Флора.
–Асан ушел в мир грез, можно идти. Проснется он не скоро, –хихикнула она, поправляя локон, упавший на глаза. –Слишком утомился, –она подмигнула и вытащила из лифа платья кусок черного льда –концентрата несчастья.
–Да, но где мы возьмем золотой лед? –я умылась и вытерла лицо.
Вот что хорошо в их магическом мире, что совершенно не нужно краситься. Поэтому сборы занимают десять минут от силы. Мобильников ведь тоже нет. Так что утреннее залипание в интернете исключается.
–А концентрат счастья не нужен, – сказала Игата. –Ты его проглотила на Кухне. Просто плюнешь в огонь под горшком и всё.
Неслышно ступая, мы втроем пробрались на безлюдную Кухню, чью тишину нарушало лишь кипение горшка.
–Вам чего не спится? – недовольно пробурчал горшок. –Сны девичьи жаркие заснуть не дают? –захихикал он.
Фея бросила в огонь под горшком нежно-розовую пыльцу фей, кусок черного льда и прошептала:
–Теперь ты, Варвара.
Я плюнула в огонь.
–Это что за неучтивость? –рассвирепел горшок. –Где тебя учили манерам? Кто? Тролли и ночная тать?
–Извините, пожалуйста, уважаемый горшок. Была вынуждена. Не хотела вас обидеть! – всем своим видом я изобразила глубокое раскаяние, приложив руки к груди.