Кукла для босса

Волкова Виктория Борисовна

«Илья и Никита — здоровые лбы. Папа тоже не маленький. Но если придется драться, то один против двоих не выстоит. А значит, ему помощь нужна! Вызвать бы на подмогу дядю Рому. Но сперва нужно предупредить. А как?»

Егор подскочил с кровати и подбежал к окну. Всмотрелся в темный двор и перевел глаза на небо, где в странном танце кружились снежные перья. И будто оступившись, падали на землю, покрывая двор и округу.

«Как в сказке, — с улыбкой подумал он. — Словно кто-то перину трусит! Хорошо бы завтра на санках покататься. Вместе с папой и Заком. Взять с собой Настьку и Дуську, — хмыкнул Егор про себя, понимая, что его мечтам не суждено сбыться. — Мама сделает

все, но не допустит, чтобы я общался с папой, чтобы он женился на Дуське. Не даст никому житья, — вздохнул он и снова подумал о санках, снеге и огромном псе, дрыхнувшем сейчас недалеко от отца. — Точно! — чуть не вскрикнул от радости Егор. — Точно! Зак!»

Он бросился обратно в постель и принялся искать что-то в смартфоне. Быстро просмотрел содержимое, а потом ткнул на маленький синий ярлычок с собачьей мордой.

— Если Зак потеряется, — говаривал ветеринар, прицепивший чип на обвислое черное ухо. — Вы сможете отследить его по приложению. Достаточно просто посмотреть на экран.

Егор уставился на мигающий синий курсор, замерший всего лишь в паре километров.

— Теперь я знаю, папа, как тебя предупредить, — пробормотал он себе под нос и, радостно улыбнувшись, соскочил с кровати. Кинулся к своему рюкзаку. Быстро выгреб из встроенного шкафа свой немудреный скарб и, не разбирая, засунул все одним комом в рюкзак. — Не хочу я с тобой жить, — мысленно обратился к матери. — Ты злая!»

Потом улегся в постель и, поставив будильник на половину восьмого утра, уснул с чувством выполненного долга.

Время семь тридцать утра Егор выбрал не случайно. Около восьми хлопнули двери, затем калитка. Мужчины и Алина, повозившись в прихожей, отправились на гору, чтобы первыми скатиться по выровненной грейдером ребристой поверхности, прозванной в народе вельветом. Мать к этому времени еще не проснулась или просто решила не вставать, нежась в постели. Осталась только Настька.

«Она не выдаст, — мотнул башкой Егор. — Кремень-девчонка!»

Он вспомнил, как вчера вечером, возвращаясь после концерта, Настя заговорщицки шептала ему на ухо:

— Не мешай сейчас отцу и Дусе. Пусть у них все сложится! Классно, если они поженятся! Моя сестра и твой отец!

— Я и не мешаю, — пробубнил под нос Егор и, взлохматив волосы на макушке, напустил на себя сонный вид. Он вышел в коридор и сразу понял, что в доме установилось затишье. Мать и Настька еще спали. Остальные ушли на гору.

— Класс, — протянул он и, наскоро умывшись, бросился к себе в комнату. Напялил штаны и свитер. Схватил рюкзак. Тихо оделся в прихожей и осторожно выскользнул за дверь. Сбежал по ступенькам и вышел за калитку.

Начавшийся снег только придал сил.

«Лучше по снежку гулять, чем в дождь или морось», — мысленно решил он и скорым шагом направился знакомой дорогой вдоль реки, а затем повернул на Лауру. Ему пришлось лишь на минуту остановиться, чтобы сообразить, как попасть за шлагбаум и проскользнуть мимо охранника. Потребовалось подождать несколько минут, когда большая группа взрослых и детей с лыжами и сноубордами возвращалась в поселок. Егор, деловито закинув рюкзак на плечо, подошел поближе и, заговорив с каким-то мальчишкой, легко прошмыгнул на охраняемую территорию. Внимательно прочитал название улицы на заборе, а затем посмотрел в собачьем приложении, где именно застрял курсор. Пришлось пройти вперед полквартала и свернуть направо. Егор хмуро глянул на номер дома и сразу понял, что он стоит по одну сторону забора, а Зак, то есть синий курсор, носится с другой. Егор осмотрел большую кованую калитку и, поняв, что звонка нет или его просто

не видно, позвонил отцу. Но телефон молчал, как и прежде, а вот снег усилился. Егор почувствовал, как немеют ноги и дрожат руки.

«А если папы нет дома, — испуганно подумал он. — Если он тоже вместе с Дуськой на вельвет отправился? Что тогда делать? Тогда пойду в «Галактику» и буду там сидеть, пока отец не вернется», — решил он и тут же услышал собачий лай. Видимо, Зак понял, что за забором кто-то есть, и подал голос.

— Зак! — радостно завопил мальчик, стараясь перекричать пса. — Зак! Свои! Позови папу! Зак!

— Мне кажется или кто-то зовет нашу собаку? — сонно поинтересовалась Ева, потянувшись в кольце рук Агафонова. Прошлым вечером они с Мишей не стали ничего обсуждать, а добравшись до дома, начали целоваться еще в прихожей, на ходу срывая одежду. Сперва на пол полетели куртки, затем штаны и свитера. Ева помнила, как вместе с Агафоновым с трудом добралась до ванной. Аскетичной и немного суровой комнаты, резко отличающейся от остального дома слишком простым интерьером. Ни тебе амуров, ни завитушек…

Первый раунд прошел под горячими струями, когда не осталось сил ждать и путь до кровати показался слишком долгим. Когда поцелуи уже не думали кончаться и с каждым разом становились все неистовее. Когда в ход пошли ногти и зубы. Ева отчетливо помнила тот миг, когда Агафонов, прохрипев: «девочка моя!», подхватил ее за бедра и одним решительным движением заполонил все пространство внутри. Задвигался порывисто и яростно. Необузданно вбиваясь разомлевшую плоть. Прорычал, прижимая Еву к стене и накрывая ее тело своим.

— Ты моя! Никому не позволю тебя отнять!

Она чувствовала, как разбивается под ним на тысячи молекул и вновь собирается воедино. В ту самую новую женщину под стать самому Агафонову.

— Я люблю тебя, — выдохнула Ева.

Она с трудом соображала, когда, закутав в банное полотенце, Агафонов принес ее на кровать со свежими кипенно-белыми простынями. Когда, уложив на постель, принялся целовать. Всю. И там тоже…

Ева выгибалась в объятиях сильных рук, чувствуя, как ее накрывает невиданное доселе ощущение, когда в голове взрывается фейерверк, а каждая клеточка тела дрожит от восторга. Немногим позже, когда первый накал страсти прошел, они долго лежали обнявшись, не в силах двинуться с места. Ева лишь лениво перебирала пальчиками волосы Агафонова, а его руки плавно скользили вверх и вниз по ее позвоночнику.

«Да прилепится жена к мужу своему», — подумала Ева, ощущая, как два потных тела сплелись в единое целое. Она осязала тепло Агафонова, чувствовала его дыхание на своем лице и молила бога даровать ей этого мужчину на всю жизнь. Одного-единственного, больше не надо!

— А не попить ли нам шампанского? — весело пробурчал Агафонов, немного придя в себя от взрыва эмоций, и, прошествовав голым на кухню, вернулся обратно в постель с бутылкой «Моёт» и двумя бокалами. — Дема, стервец, постарался, — хмыкнул он довольно, мысленно давая себе указание поблагодарить старого друга.

— Не хочу я пить вражеские напитки, — нахмурилась Ева.

— Пей, — лениво отмахнулся Агафонов. — Дом наш, шампанское тоже… А то скиснет, не дай бог, — рассмеялся он, подавая ей бокал с пузырящейся влагой. — За нас, моя девочка, — прошептал он, целуя ее. — Пусть весь мир восстанет против, главное, что ты со мной, Ева, — тихо вздохнул он.

— Я с тобой, — улыбнулась она, припомнив старую интернетовскую шутку. — Буду стоять сзади и подавать патроны,

— Точно, — проскрежетал Агафонов, снова накрывая ее губы своими. — Вместе мы — сила!