Кукла для мерзавца
Шрифт:
Не понимая, кому вдруг перешла дорогу, я нырнула в туалет и встала у зеркала. Лицо как лицо, ничего выдающегося. Бледная кожа, как у всех рыжеволосых от рождения, на носу – россыпь веснушек, светло-голубые глаза. Косметика меня только портила: я становилась похожа на размалеванную куклу, поэтому старалась делать макияж по минимуму.
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась та длинная красотка, которая толкнула меня в коридоре. Я внутренне сжалась. Что ей от меня надо? Из
– А ну! Сдристнула отсюда! – шикнула на нее стриженая.
Девушка испуганно пискнула, протиснулась к двери и сбежала. Мы остались одни. Сердце заколотилось где-то в горле, которое мгновенно пересохло от предчувствия схватки.
Не дамся! Ни за что! Буду защищаться ногтями и зубами, раз слов не понимает!
Я внутренне сгруппировалась: никогда не была трусихой, но и на рожон не лезла без дела. Бочком-бочком двинулась к выходу. Дылда преградила мне дорогу. Я – к раковинам – она опередила меня, я – в кабинку, девица захлопнула дверь перед моим носом.
– Слушайте, что вам от меня надо? – с вызовом уставилась на девицу, прикидывая, что могу заехать ей головой в живот, а потом пройтись кулаками по бокам, пока она не опомнилась. Наверняка не ожидает отпора от мышки-провинциалки. – Я вас даже не знаю.
Девушка вдруг стукнула ладонью по стене возле моего лица, я подпрыгнула от неожиданности. Колени подогнулись, я наклонилась и приготовилась броситься первой, хотя все тряслось внутри. Но… кукуевские девчонки не плачут!
– Еще раз увижу тебя рядом с СВ, – прошипела незнакомка и сунула мне кулак под нос. – Гляди, чем пахнет?
– И что? Да пошла ты в задницу!
Незнакомка выпрямилась, посмотрела на меня свысока. Наверное, ей показалось, что слова были не очень убедительными, поэтому студентка схватила мои волосы, намотала на руку и прошипела прямо в ухо:
– Ах ты, рыжая дрянь!
– Отпусти, бритая стерва! – оскалила я зубы: с волками жить – по-волчьи выть – и вцепилась в ее запястья.
– Не, ты совсем нюх потеряла? – дылда встряхнула меня и резко отпустила.
Слезы чуть не брызнули из глаз от боли. Казалось, сейчас с меня снимут скальп.
– А ты ко мне не лезь! – огрызнулась я и на всякий случай отступила ближе к двери. – Твой понтовый мажорчик мне до лампочки! Отвали, пока я добрая!
Сказала и замерла: сейчас мой первый день в универе станет последним. Вернусь домой и пойду работать на ферму по разведению племенного скота. Бычкам хвосты крутить буду, как говорила моя мама, когда я не хотела учиться.
– Ладно, подруга! Я тебя услышала, – неожиданно засмеялась дылда. – Марк мой, и точка!
– Вот и ладно. Меня от таких сладеньких блевать тянет.
– Ой, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!
– И пробовать не собираюсь. Совсем!
– Вот это другой разговор. Все равно он всех разовых подружек под одним ником в телефон записывает, даже имя запомнить не заморачивается.
Лерка хохотнула, сложила большой и указательный пальцы колечком и щелкнула меня по носу. Я взвыла от боли и бросилась на нее. Ударила сначала по ноге, а потом намертво вцепилась в борта кожаной куртки. Дылда попыталась меня скинуть, но не вышло: опыт в драках кое-какой имеется.
Девица сделала мне подножку, мы с грохотом упали на пол. Обе заорали от ярости и боли, и в этот момент дверь распахнулась. Подуло сквозняком, а потом кто-то закричал:
– Ах вы, паразитки! Что удумали!
Я в этот момент уселась на Лерку верхом и была спиной к двери, вот по лопаткам и получила чем-то тяжелым. Бритая девица столкнула меня и вскочила. Я села и обернулась. Передо мной стояла женщина средних лет в униформе уборщицы и держала наперевес швабру.
– За что? Это все она…
От обиды и злости у меня даже слезы высохли.
– Лерка, хочешь к декану на ковер? – уборщица погрозила шваброй, протянула мне руку и помогла встать. – Что к малолетке прицепилась?
– Ага! Малолетка! Смотри, Галина Ивановна, что эта мелкая тварь мне сделала.
На шее Лерки и правда красовалась длинная царапина. Девица смочила палец водой и приложила его к коже.
– Ты у меня тоже клок волос выдернула, – пробурчала я.
– Давай, Лера, топай отсюда, пока я охране на беспредел не пожаловалась.
Дылда вылетела из туалета, хлопнув дверью, а я попыталась привести себя в порядок.
– Из-за Вишневского, поди, сцепились? – не успокаивалась уборщица. – Ты, милая, держись от этого парня подальше. Он берегов не видит, сломает тебе жизнь и не заметит.
– Зачем мне ваш мажор сдался? – с силой сказала я. – Первый раз его сегодня увидела.
– Не скажи! У Лерки нюх, как у собачонки: она издалека опасность чует.
– Вот и забирайте этого понтореза себе!
– Т-ю-ю-ю! А мне он зачем? Сопли вытирать? Ох, узнает его папаша, что сынок вытворяет, сошлет парня на Колыму.
– Думаете, не знает?
– А кто ему расскажет? Ректор перед Вишневским на цыпочках ходит, главный спонсор университета, не хухры-мухры.
– И все равно, он мне точно не нужен.
– Вот и славно. Ступай, милая, звонок на занятия давно уже прозвенел.
Я вышла из туалета и остановилась у окна: на свою пару все равно опоздала. В коридорах и рекреациях было тихо. Из каждой аудитории доносились голоса лекторов. Обычный день столичного вуза. Кто же знал, что в нем такие страсти кипят!