Кукла для утех
Шрифт:
– Валя, – наконец произнес он, – ты этих людей запомнила?
Она замотала головой в знак согласия и в очередной раз приложила мокрый платок к глазам.
– Я понимаю, что ты напугана, – заботливо произнес Леонид Леонидович, – и, пожалуйста, больше сюда пока ко мне не приходи. Сделай, как они просили. Деньги забери себе, они мне не нужны. Они хотели, чтобы ты у меня не работала? Так и сделай. Посмотрим, что дальше будет.
Он еще раз пробежал глазами по листам бумаги, на которых ровным, округлым ученическим почерком Валя описала нападавших.
Директор фирмы «Бургомистр», промышлявший все свое основное время рэкетом, подбирал себе хороших сотрудников,
– В общем, Валюша, – Леонид Леонидович убрал бумаги в стол, – у тебя двухнедельный отпуск. Можешь заниматься всем, чем хочешь. Денег эти люди тебе дали. Так что теперь я жду тебя у себя в офисе через две недели, отдохнувшую и готовую продолжать работать.
– Спасибо, Леонид Леонидович, – поблагодарила Валя, – я так напугана, так напугана, мне больше не к кому пойти.
– Очень хорошо, что вы не стали утаивать это от меня, – похвалил пожилой рэкетир свою относительно молоденькую секретаршу, – все, садитесь в свою «восьмерку» и езжайте.
– Я даже машину не взяла. Боялась, что за мной могут следить.
– Даже так? – шеф вздохнул. – Ну, значит, берите такси. Или вообще можете пешком пройтись. Выкиньте всю эту историю из головы.
Она еще раз поблагодарила своего шефа и вышла из кабинета, оставив его одного.
Леонид Леонидович, как и всякий человек, не любил неприятности. Вчера днем к нему заявился какой-то лох и начал выступать по поводу Пети Самородка. И в тот же вечер какие-то козлы пытаются отбить у его секретарши желание работать. Что-то много совпадений. Что-то много неприятностей. Сам он себя считал старым кобелем, которого не так-то просто запугать, а уж тем более загнать в угол. Он поднялся не из-за того, что был хлюпиком и пресмыкался перед всеми. Как раз наоборот, он привык ставить условия и добиваться того, чтобы их выполняли.
Дело весьма отвратительное.
Но пока он ничего не мог предпринять. Он не видел перед собой противника. Ему необходимо было снова ждать очередного удара. Но к этому удару Леонид Леонидович собирался очень хорошо подготовиться.
Дарья позвонила в офис фирмы «Магнат». Трубку взял Ластов. Она поздоровалась и спросила, не может ли он сказать, где в данный момент находится Вострягин. Тот, услышав фамилию, которая ни при каких обстоятельствах не ласкала его слух, ответил ей, что понятия не имеет, где этот разожравшийся боров. По иронии судьбы, разожравшегося борова можно было наблюдать из окна офиса, где находился Ластов, сидящего вместе с бабушками у церкви.
Дарья удивилась, потому как ни в магазине, ни дома Вострягина не было. Его сотовый телефон в машине также молчал. Ластов заметил на это, что он мог вполне спокойно пойти в какой-нибудь кабак, наложить себе полную тарелку курятины и уминать ее, запивая легким пивом.
– Курятина с пивом? – переспросила Дарья.
– Ну да, а что такого?
«Скорее, это любимое блюдо самого Ластова, нежели Вострягина, – подумала Дарья. – У человека обычно фантазии хватает быстро воспроизвести то, что любит он сам, а не кто-то другой. Ну да ладно, это момент второстепенный».
Она попрощалась с Алексеем Павловичем и крепко задумалась. Что же сталось с Захаром Сидоровичем, куда это он надумал исчезнуть в тот самый момент, когда ей очень хотелось знать, чем закончилась его купля-продажа с Лидией Яковлевной?
Подполковник Шерстилов внимательно выслушал капитана и дал добро на все его предложения. Получив у начальства разрешение на проведение операции, капитан Лиховцев решил заскочить в кабинет и оттуда позвонить в «Магнат».
Маргарита Анатольевна Ракитова оказалась на своем рабочем месте, так как сотрудником была образцовым. Капитан попросил ее с работы никуда не уходить, сославшись на разговор, который имел для него важное значение. Женщина выказала беспокойство, но Сергей Петрович успокоил ее, заверив, что ничего особенного, обычное предложение о сотрудничестве. Захлопнув дверь, он пошел по коридору, где лицом к лицу столкнулся с Даниловой.
– А ты никак ко мне, Даша, направляешься? – тихо проговорил он, взглядом облизывая ладную фигурку.
– Да, – подтвердила она, – Вострягина нигде не могу найти. Не нравится мне это.
– Ну, Вострягин бизнесмен, он на месте не должен сидеть.
– Так вот, сколько я с ним ни встречалась, он именно сидел всегда на одном месте. Он из тех, кто предпочитает работать головой, а не ногами.
Лиховцев пожал плечами.
– Мне приходится работать именно ногами, ничего с этим не поделаешь. Не волнуйтесь, объявится ваш Вострягин.
– Ты куда сейчас? – спросила Дарья.
– Неважно, – отмахнулся он, – тебе это знать не обязательно. Что же, по-твоему, я буду докладывать тебе обо всех нюансах моей работы? Для тебя это развлечение, а для меня – каждодневный труд. Давай лучше встретимся с тобой где-нибудь вечером, посидим в кафешке, в кино сходим. Ну, что там еще на свидании делают?
Дарья заулыбалась.
– Это приглашение?
– Да, – Лиховцев немного смутился, – да, это предложение.
– Ну, хорошо, – Данилова выразила полное согласие, – сегодня в восемь. Заезжай за мной, и мы отправимся куда-нибудь гулять.
– Отлично, – мотнул головой Сергей Петрович, – а сейчас, извини, мне надо работать. А ты, если хочешь, можешь ехать домой и набираться сил, чтобы нынче вечером прекрасно выглядеть.
– А что же, – удивилась Данилова, – я сейчас не прекрасно выгляжу?
– Прекрасно, прекрасно, – согласился Лиховцев, – отправляйся отдыхать.
– Слушаюсь, – отрапортовала Дарья, – как прикажете, господин капитан.
Дарья не знала, стоит ли ей обижаться на капитана за то, что он не посвящает ее в этапы проводимого им расследования, или же нужно отнести его действия на счет чистой мужской заботы: «Не лезь, дура, туда, где горячо, – целее будешь». Если его слова надо было понимать именно так, то она не в претензии. Ей даже очень нравится, чтобы кто-нибудь о ней заботился. Другое дело, если товарищ капитан решил присвоить себе все лавры по раскрытию преступления. В этом случае она должна была бы признаться себе в том, что капитан делает себе карьеру за счет ее упрямства и настойчивости. Но в последнее предположение она не могла поверить. Не верила, что Лиховцев способен не сказать даже «спасибо» за проявленную инициативу. Ведь именно она указала ему на то, что он не может и не должен пропускать это преступление и списывать его со счетов. Надо отдать должное и Лидии Яковлевне, которая по своей материнской наивности не поверила, что ее сын может принимать наркотики.