Кукла из темного шкафа
Шрифт:
– Никита, на кого ты похож? Ну зачем ты потащился в такую погоду в Люблинский парк? Ты же заболеешь…
– Я не один. – Никита приложил палец к губам и кивнул головой в сторону своей пока что невидимой для Маши спутницы. – Ей нужно помочь. На нее напали.
И тут Маша увидела женщину. И ее даже в жар бросило от того, насколько неуместным оказались ее упреки в адрес брата на фоне чужого несчастья.
Никита опять взял русалку за руку и втянул находящуюся в полубессознательном состоянии незнакомку в квартиру. И облегченно вздохнул, передавая ее сестре, тем самым словно снимая с себя ответственность за последствия своего поступка. В двух словах он объяснил Маше, где обнаружил женщину и почему принял решение привезти ее в штаб.
– Никита, ты пока посиди у телефона, послушай звонки, а я отведу нашу гостью в ванную, – деловито попросила она брата. – Она замерзла, а потому первое, что нужно сейчас сделать, это дать ей возможность согреться. Ей надо лечь в горячую воду. Иначе эта дама может схватить воспаление легких.
– А звонков много было? – успел спросить Никита перед тем, как дверь ванной закрылась.
– Да нет, всего один.
– Тот же самый?
– Да. Конобеевский.
Когда Никита остался один в большой комнате, где размешался компьютер с телефоном и что являлось, по сути, самым настоящим офисом, он взглянул в журнал регистрации, который завела любящая во всем аккуратность Маша, и вздохнул. Да, все тот же номер телефона. Звонившего хватало лишь на то, чтобы набрать семизначный номер «Фоссы», после чего он сразу же бросал трубку. Не решался заговорить.
Номер уже давно был определен – принадлежал он некоему Михаилу Александровичу Конобееву. Сергей Горностаев с Сашкой Дроновым уже несколько раз ездили по адресу, наводили справки у соседей, пытаясь хотя бы что-нибудь выяснить про этого человека. Но оказалось, что семья Конобеевых переехала в квартиру совсем недавно, а потому о них мало кто что знал. Удалось только выяснить, что семья состоит из трех человек, что сам Конобеев – бизнесмен и у него есть жена Клара и дочь Света, примерно Машкина ровесница, ей лет тринадцать-четырнадцать. Но самое непонятное заключалось в том, что никого из них никогда не было дома. И неизвестно было, кто же звонил в «Фоссу». Маша считала, что ребята работают недостаточно активно, и говорила, что она бы уже давно узнала, где именно работает Конобеев и адрес его конторы или офиса. Тогда Сергей Горностаев обратился за помощью к своему отцу, работающему на Петровке, 38, чтобы узнать, чем именно занимается Михаил Конобеев. И отец пообещал помочь, но потом неожиданно уехал в командировку, и расследование приостановилось. Однако вчера вечером было принято решение установить слежку за квартирой и выяснить, кто же именно живет в ней сейчас. Судя по тому, что ни Сергей, ни Сашка сегодня в штабе не появлялись, Пузырек предположил, что они отсыпаются после ночного дежурства.
Говоря честно, не так представлял себе Никита деятельность детективного агентства. А уж когда ребята давали объявления в газетах, отваливая за несколько печатных строк большие, как ему казалось, деньги, он тем более не ожидал, что на объявления почти никто не откликнется. Слушая каждый день по телевизору криминальные новости и убеждаясь в том, что преступность в стране, а следовательно, и в Москве растет, он предполагал, что звонков от лиц, пострадавших от этой самой преступности, будет десятки, а то и сотни. И как же велико было теперь Никиткино разочарование, когда он понял, что их не воспринимают всерьез. И ведь это при том, что никто во всем городе не знает, что агентство – ДЕТСКОЕ. Значит, будь даже сотрудники «Фоссы» взрослыми, результат был бы тот же! Как же так? Неужели люди настолько разуверились во всем, что не доверяют свои проблемы и беды никому, кроме милиции? Но ведь милиция одна не справится с большим количеством происходящих преступлений, твердо считал Никитка. И уж тем более она никогда не станет заниматься такими пустяками, на которые обращают внимание дети. А ведь именно пустяки-то зачастую, то есть мелочи, на которые никогда бы не обратили свое внимание взрослые, и помогают схватить конец нити, ведущей к преступнику.
Вот о чем думал Пузырек, сидя перед молчаливым телефоном, не желавшим послать ему ни одного стоящего звонка…
Мальчик встрепенулся, когда услышал, как из ванной кто-то вышел. Прошло несколько секунд, и тут вдруг до него донеслись звуки рыданий. «Прорвало», – с грустью подумал Пузырек, на цыпочках пробираясь в спальню, куда, как ему показалось, Маша повела их подопечную.
Когда он приоткрыл дверь, ему представилась такая картина. На постели, разобранной и слепящей глаза белизной простыней, сидела в хозяйском темно-синем халате, обхватив руками колени, его русалка. И плакала. А сидящая на краешке кровати Маша пыталась как-то успокоить ее, тихо бормоча что-то.
Услышав шорох, Маша обернулась и, увидев брата, сказала:
– Принеси йод, бинты… Надо бы ей перевязать колено и прижечь ухо. Я так поняла, что на нее напали и ограбили. Но могло произойти и что-то еще хуже, поэтому ее нужно срочно показать врачу.
Никита поразился, как по-взрослому и невозмутимо ведет себя его сестра. Словно собирается сделать перевязку не незнакомой женщине, а девчонке, однокласснице. Совсем не стесняется говорить о ней в ее же присутствии.
– Ты хочешь вызвать «Скорую»?
– Нет, что ты! Я бы хотела позвонить маме и попросить прислать к нам ее знакомую, тетю Люду. Она ведь врач.
– Тогда иди звони, а я пока посижу тут…
Пузырек страшно волновался, когда Маша ушла и он остался один на один с плачущей женщиной. А та между тем продолжала рыдать. Плечи ее вздрагивали, а из горла вырывались сиплые, тяжелые стоны…
Маша вернулась быстро.
– Я до мамы не дозвонилась и решила действовать без посредников – позвонила самой Людмиле Николаевне. Сказала ей, что к одному моему знакомому приехала родственница, которой плохо. В общем, я попросила тетю Люду приехать сюда и прихватить с собой все необходимые инструменты и лекарства. Нам повезло – у нее отпуск и она оказалась дома… – добавила Маша. – Обещала скоро приехать.
– Ты дала ей этот адрес?
– Конечно! Никита, а почему ты такой бледный?
Но не мог же мальчик признаться сестре в том, что ему трудно выносить женские слезы. Поэтому он поспешил как можно скорее выйти из спальни.
На его счастье, в тот момент в дверь позвонили условным сигналом: это были Сергей и Сашок.
– Привет, Пузырек! На, держи! – Сергей Горностаев с хохотом вручил Никите большую бутылку кока-колы и добавил: – Не зря же тебя прозвали Пузырьком… А ты чего так на меня смотришь? Что-нибудь случилось?
– Тсс… – прошептал Никита, кивая в сторону двери, ведущей в спальню. – Я не один. Там Машка, а с ней…
И ему пришлось повторить свой рассказ о том, кого он привез на такси из Люблинского парка.
– Клиентка? – не сразу понял Дронов. – У нее проблемы?
– Не знаю. Она ничего не говорит, а только плачет. Просто я подумал, – Никитка от смущения готов был уже заплакать, – что мы организовали свое агентство не для того, чтобы зарабатывать деньги на чужом несчастье, а чтобы помогать людям. Вот я и решил…
– Да что ты так расстраиваешься? – похлопал его по плечу более сообразительный Горностаев. – Конечно, ты правильно сделал, что привез ее сюда. Быть может, на нее действительно было совершено нападение и ее ограбили?
– Конечно, ограбили! Ей порвали ухо… мочку… Словно какой-то негодяй не стал тратить время на то, чтобы расстегнуть сережку, а просто сорвал ее…
– Значит, там были драгоценные камни, – предположил Дронов. – А где женщина сейчас?
Но тут из спальни вышла Маша. Видимо, она не расслышала, каким был звонок, и подумала, что примчалась тетя Люда. Маша даже немного растерялась, когда увидела своих друзей.