Кукла колдуна
Шрифт:
Дайрен схватил животное за рыжую шерсть на голове, заставив встать на колени. Затем сжал одной кистью верхнюю челюсть, второй — нижнюю, и с отвратительным хрустом под вой животного сломал пасть.
Безжизненная туша упала рядом, а мужчина стремительно подошел ко мне, просовывая окровавленные руки под голову и колени.
— Все в порядке, — бросил он мрачно. — Теперь все будет в порядке…
И, несмотря на его жесткий тембр, мне и правда стало легче. Хотя, может это вовсе не от слов, а от того, что я стала слышать
Дайрен поднял меня на руки и быстро понес в особняк. Я не видела ничего вокруг. Только чувствовала кольцо его рук. Горячую грудь, в которой так громко стучало.
— Куда она ужалила тебя? — раздался голос где-то далеко.
Удар в висках. Еще один.
— Арилейна! Куда мантикора ужалила тебя? — слегка встряхнул меня мужчина, заставив раскрыть глаза.
Тяжело. Веки слипались.
— Никуда. Кажется, она не успела, — выдохнула и все-таки отключилась.
Когда я вновь очнулась, долго не могла понять, что произошло. Под головой была мягкая подушка. А в камине комнаты, которую я видела впервые, горел огонь.
За окном давно наступила ночь. И теперь сумеречные блики от огня придавали окружающей обстановке какой-то густой, мрачноватый уют.
Первое, что я увидела, открыв глаза, это высокий белоснежный потолок, по краям которого вилась сложная лепнина. А чуть ниже, на шоколадно-коричневых стенах висели картины с изображением обнаженных женщин. Белые, как молоко, тела в разных позах лежали на алом шелке.
Щеки мгновенно покраснели, и я начала догадываться, где нахожусь.
Неужели это спальня самого Дайрена? Я так и не узнала, где она находится. А слуги сказали, что туда запрещено заходить посторонним.
Но, стоило отметить, здесь было довольно уютно. Несмотря на присущую культуре фуриянцев вычурную, богатую мрачность, Дайрен каким-то неуловимым образом сумел оживить это помещение. Мелкие детали орнамента на стенах и потолке скорее оттеняли убранство комнаты, чем перетягивали взгляд. Всего один яркий витраж и тот на дверцах узкого, заостренного к потолку посудного дрессуара. Окна оставались широкими и прозрачными, без тяжеловесных украшательств. Сквозь тонкое стекло светила луна, и мне ужасно хотелось распахнуть створки. Вдохнуть аромат ночи.
А потом я снова перевела взгляд на обнаженные натуры. Как ни крути, они приковывали внимание. Тонкие руки, под разным углом сжимающие багряный шелк. Округлые бедра: сжатые, раскрытые, приподнятые. Груди с алыми сосками, то игриво виднеющимися сквозь тонкую ткань, то бесстыдно открытые взгляду.
Только лиц не было видно. Все они оказались ненавязчиво повернуты в обратную от художника сторону.
Я прикусила губу, опять почувствовав жар на щеках.
— Понравилось? Похоже, ты уже совсем пришла в себя, раз тебя возбуждает вид обнаженных женщин.
Стыд хлестнул кожу, заставив ещё сильнее покраснеть.
Повернула голову и увидела Дайрена. Как я не замечала его раньше? Он сидел в кресле у изголовья кровати. Флора, совсем близко!
— Я не… Меня не возбуждает вид обнаженных женщин! — воскликнула я, садясь на кровати и подтягивая на себя одеяло.
Под ним больше не было платья. Только тонкая шелковая сорочка. С длинными широкими рукавами и завязками под самым горлом.
Жар прокатился по спине, горячей волной опустился вниз и спиралью закрутился где-то в желудке.
Хотелось надеяться, что переодевал меня кто угодно, но не Дайрен. Вслух этот вопрос я так и не смогла задать.
Лицо первого рыцаря мрака было непроницаемым, и я совершенно не могла понять, что творится у него в мыслях. Он подпирал голову рукой и смотрел на меня почти не мигая. Взгляд, как всегда, был темным и тяжёлым.
В следующую секунду мужчина щёлкнул пальцами, и картины на стенах прикрылись призрачно-алой тканью, сотканной прямо из воздуха. Из теней от дрожащего пламени камина. Всколыхнулся магический шелк, мягкими волнами накрыв нескромные фигуры.
— Спасибо… — проговорила сбивчиво, не понимая, зачем он это сделал. Неужели чтобы не смущать?
Но маска первого рыцаря так и оставалась безучастной ко всему. Холодной.
— Как тебе история? — спросил он ровным голосом, снова сбивая меня с толку.
— История?..
Дайрен едва заметно кивнул головой на прикроватный столик. Проследив за его взглядом я обнаружила ту самую книгу, которую читала весь день. Которая оставалась в моей комнате.
— Я попросил принести, — тут же объяснил он, словно прочитав в моем взгляде вопрос. — Подумал, что тебе может быть скучно.
— А… Спасибо, — кажется, смутить меня еще сильнее уже невозможно.
Чего он добивается? Откуда такая перемена?
— Так, как тебе книга? Достаточно кровавая?
Одна бровь мужчины вопросительно дернулась вверх. Блеснул в хрустально-голубых глазах едва уловимый сарказм.
Да, вот так. Этот Дайрен мне знаком. К такому я почти привыкла.
— Вполне, — кивнула в ответ и отвернулась.
Вспоминать о книге было неприятно. Я чувствовала, что рыцарь не просто так задал свой вопрос. В его взгляде не было жалости. И он явно хотел донести до меня эту мысль.
Не жаль. Ему не жаль фей.
Но мне и не нужна жалость врага.
— Как ты смогла выпустить Джайру? — раздался вдруг хлесткий вопрос. — И главное — зачем? Захотелось побыстрее оказаться в числе сородичей? Так ты только скажи, Элеандора будет счастлива. Поверь, смерть от поцелуя фурии и наполовину не так страшна, как от клыков мантикоры.
Каждое слово звенело металлом. И теперь я, наконец, увидела правду: Дайрен был в ярости. Злость светилась в голубых глазах раскаленным маревом. И привычная маска безразличия трещала по швам.