Кукла некроманта
Шрифт:
Отец посмотрел на меня испытывающее, а я не знала, что сказать – все слова отчего-то застряли в горле. Ясно только одно: отец всеми силами пытается избежать грядущей войны, даже если за мир придется расплатиться счастьем собственной дочери.
— Я вот не понимаю, ты действительно думаешь, что если выдашь меня замуж за императора, то войны не будет?
— Я в этом не сомневаюсь, - отчеканил король эльфов. – Ты же знаешь – вчера прибыл имперский посол. В послании Нафир просит твоей руки и заверяет, что после того, как наши семьи породнятся, ни о какой войне не сможет быть и речи. В противном
— Да как он смеет угрожать тебе?! Он…
— Конечно, это не было написано прямым текстом, но я уже давно живу в этом мире и научился читать между строк, чувствовать угрозу. Пойми же, наконец, правители не могут думать только о себе – это наше проклятие. В первую очередь мы должны заботиться о своем народе. Если мы вступим в эту бессмысленную войну, представь, скольких сыновей не дождутся матери, жены – мужей. Теперь люди – преобладающая раса в этом мире, они неумолимо множатся, а эльфы… Сама знаешь, что нас становится все меньше. Эта война вполне способна навсегда стереть нашу расу с лица земли.
— Я понимаю, папа. Но почему ты сразу не рассказал мне об этом?
— А стало бы легче? Что-то мне подсказывает, что нет. Но я надеялся, что ты все-таки сможешь найти в этом вынужденном браке счастье, и вся эта чертова политика не омрачит твою жизнь, - немного помолчав, он продолжил: - Все время, пока не состоится бракосочетание, твоим телохранителем будет Виар. Я ему доверяю больше, чем кому бы то ни было.
Я промолчала. А что тут сказать? Если бы вчера Виар не вернул меня, это привело бы к неминуемой войне. Произойди такое, и я корила бы себя вечно. Нельзя сказать, что обида полностью ушла. Нет. Но когда узнала настоящие причины, побудившие отца так поступить, она не так сильно терзала душу.
В столовую вошел дворецкий. Он как всегда был невозмутим и спокоен. Порой складывалось ощущение, что его не волновала бы и гибель Светлого измерения, если бы таковая вдруг случилась. Единственное, что могло вывести его из равновесия – это мои детские проказы, но с тех пор прошло уже много лет. Помнится – шкодя, доводила его до настоящей паники.
Сообщив, что принцессу уже ожидает экипаж, и сопровождение он удалился, бросив в мою сторону грустный, прощальный взгляд. И каким Кхорх не казался черствым, я знала, что буду по нему скучать. Очень-очень.
— Ты готова, дочка?
Кивнула, хотя на самом деле в этом не была уверена. В молчании с отцом вышла во двор. На подъездной дорожке меня уже ожидал роскошный экипаж, на дверце красовался королевский герб – гарцующий белый единорог. Вооруженные до зубов всадники окружили карету практически плотным квадратом. Отец не поскупился и выделил для своей единственной дочери самых лучших воинов. Командовал эскортом Виар.
Эльф сидел на вороном коне с каменным лицом, и прочесть его эмоции не удавалось. Как всегда: красивый и высокомерный, уверенный в себе, будто способен справиться со всем, что встанет на пути. И лишь в пронзительных синих глазах притаилась печаль. Или мне так только показалось? Неважно. Уже все неважно. Наверное, он тоже рад отгородиться от войны ценой моего счастья. Вон какой стоит – надменный и равнодушный. В придорожном булыжнике и то больше тепла будет, чем в этом эльфе.
Лесные Духи, о чем я думаю?! Хватит уже жалеть себя, любимую. Стоит уже подумать о других, об отце, например.
Подъехав ближе, Виар спрыгнул с коня и поклонился:
— Ваше величество. Ваше высочество. Мы готовы отправиться в путь.
— Виар, позаботься о принцессе. Хотя бы до тех пор, пока сможешь, - на последнем слове голос отца дрогнул.
А я вдруг захотела разреветься, но сдержалась, понимая, что слезами ничего не изменишь. В конце концов, пора вспомнить, что у меня вообще-то есть гордость.
— Я не подведу, Ваше величество. – Воин прижал к груди кулак и слегка склонил голову, тем самым давая нерушимую клятву. Теперь он действительно будет заботиться, и оберегать до тех пор, пока я не стану императрицей. – Если понадобится, я отдам за принцессу и собственную жизнь.
Вот так поворот! Приятно, конечно же, услышать подобную клятву, тем более от того, в кого была влюблена уже давно, да только в моем случае обольщаться не было смысла. Виар исполнит клятву: доставит меня в имперский дворец и будет охранять мою жизнь пока я не стану императрицей, а потом просто вернется в родные леса и забудет обо мне.
— Дочка, - теперь король эльфов повернулся ко мне, сжал в крепких объятиях. – Постарайся обрести свое счастье, родная. Ты этого заслуживаешь…
Легко сказать, да сложно сделать.
После его слов по щекам все-таки потекли слезы. Ведь не хотела же плакать, но все равно не удержалась. Какое может быть счастье в чужой стране, рядом с совсем незнакомым человеком? Ведь прежде я никогда не видела Нафира, да и признаться честно, видеть не хотела. И если бы от этого брака не зависела судьба моих соплеменников, я бы обязательно сбежала. Неважно куда, лишь бы подальше.
— Да, папа…
Я украдкой смахнула слезы и направилась к экипажу. Виар открыл дверцу, придерживая за руку, помог подняться по ступенькам. Прикоснувшись к его ладони, я почувствовала исходившее от нее тепло и уверенность. Значит, мое состояние не укрылось от эльфа, и он решил ментально повлиять на сознание вверенной ему королевской особы. На миг наши глаза встретились. Сердце пропустило удар, а потом забилось намного быстрее, чем прежде. Кровь ударила в лицо, и я поспешила скорее отвести взгляд. Разве так ведут себя высокородные принцессы? Разве они стали бы смущаться от прикосновения своего слуги и пристального взгляда? Нет, конечно. Как бы ни выдать своих чувств…
Не хочу, чтобы он знал, не хочу видеть в его глазах жалость.
Как только устроилась на мягком сиденье, и дверца захлопнулась, Виар отдал приказ трогаться. Кучер щелкнул поводьями, а я приникла к окошку, стараясь запомнить свой родной лес, запечатлеть в памяти хоть что-то дорогое сердцу. Кто знает, быть может, мне уже никогда не увидеть его вновь?
Постепенно волшебные дубы и ели эльфийского леса сменились обычными, привычными для человеческого глаза деревьями, которые становились все более редкими и низкими. Дорога резко повернула, и лес остался позади. Вокруг простиралась степь не успевшая выгореть от беспощадного солнца. Лишь изредка взгляд цеплялся за одинокую березку или куст дикой смородины.