Кукла Яся
Шрифт:
— Да уезжаем, эй да! — успокаивает взбунтовавшихся Илюха. — Садись, — хлопает меня по плечу. — Поехали.
— Жёстко она тебя бортанула, — доносится до меня голос Черепанова, оставшегося в машине.
— Да в смысле бортанула? — поворачиваюсь.
— Подкат — отстой, братан! Не обессудь.
— Какой подкат? Взгреть хотел нормальными чаевыми, — поясняю свои действия.
— Кто кого взгрел — вопрос спорный! — гогочет этот придурок и я наклоняюсь вперёд, чтобы отвесить ему подзатыльник.
—
— Обломинго! — лохматое чувырло ловко уворачивается, но я цепляю пацана за куртку. — Отвали, пикапер-неудачник.
Хватаю его за ухо и тяну вниз.
— Аааа, мать твою, больно!
— Оторву.
— Скажи, ударило по самолюбию, да? Она отбрила тебя на десяточку, согласись?
— Да кто её клеил? Дичь не неси. На кой икс мне сдалась эта малолетка?
— Ну-ну. Пялился на неё как маньяк. Аж слюни вон потекли! — кривляется, пытаясь изобразить меня.
— Не сочиняй, долбоящер, — получает от меня хорошую затрещину.
Сам не знаю, почему он так бесит. То ли не хочу признавать, что девчонка и правда приглянулась. То ли до сих пор нахожусь в растерянности после её выходки.
— Не расстраивайся. Лузер ты наш престарелый, — не унимается Антон, нарочно продолжая меня провоцировать. — Тебе почти тридцатник, так что…
— Падла, иди сюда!
— Да харэ, прекращайте. Пока мы не вмазались в бетонную плиту, — не выдерживает Илья, однако мы на его слова не обращаем никакого внимания. Маемся дурью до самого супермаркета. Только там на парковке успокаиваемся. Почти.
— Продинамила, — Антон снова ржёт, поправляя патлы.
— Завали хлебало, Череп, — цежу сквозь зубы, выбираясь из салона.
— Погнали, придурки, надо хорошенько затариться, а времени у нас в обрез, — Илья широким шагом направляется в магазин, в котором мы проводим ближайшие минут пятнадцать-двадцать.
Обследовав все ряды и основательно наполнив тележку продуктами, плетёмся к выходу.
— Оплата только за наличные! — раздражённо цокая языком, сообщает кассирша.
— Так вот же терминал, — тычет в него пальцем Антон.
— Так не работает! — язвит тётка, поправляя дичайшую конструкцию, сооружённую на голове.
— А написать объяву?
— Молодой человек! У меня люди! Мне писать некогда!
— Нал есть? — поворачивается ко мне Илья.
Киваю и лезу в карман своей косухи. Проверяю один. Второй. Хлопаю по карманам джинс. Спереди. Сзади.
— Не понял… Тох, а ну-ка сгоняй в машину.
Там оставил бумажник, что ли?
Кассирша театрально вздыхает и закатывает глаза.
— Вы будете оплачивать или нет?
— Решаем проблему.
— А все ждать должны!
— Давайте уже быстрее!
—
— Вы чего такие нервные, уважаемые?! — Илья пытается быть вежливым. Насколько это вообще возможно.
— Потому что всем домой надо!
— У меня сериал начинается!
— Меня муж голодный ждёт!
— А у меня собака обсыкается! — наперебой орут посетители магазина.
Поглядываю на автоматически раздвигающиеся двери.
Ну и где этот олень? Только за смертью посылать!
— Переводи на эти цифры, быстрее будет, — какой-то мужик из очереди суёт Паровозову наличку и протягивает визитку.
— Благодарю.
Ну слава Богу!
Хватаю пакеты, когда ситуация разрешается.
— Ваш чек, приходите ещё, — произносит дежурную фразу кассирша. Таким тоном, что уж лучше промолчала бы.
— Грымза, — констатирует Илюха.
— Терпеть не могу магазины и рынки…
Выходим на улицу.
— Какого ты так долго? — ору Антону, зависнувшему у машины.
— Нет там твоего бумажника, я везде посмотрел.
— Глаза на жопе? Там он.
— Да нет же, говорю!
Кретин.
Илья открывает багажник. Складываю туда пакеты и принимаюсь искать портмоне самостоятельно. В бардачке смотрю. На сиденье. Под ним. Сзади. В двери. На полу.
Чё за херня такая?
Озадаченно пялюсь на асфальт и вдруг до меня доходит…
— Вот сучка! — сжимаю челюсти до хруста, когда понимаю, что бумажник украла та девчонка с заправки.
— Твою мать!
— Ой не могу! — Черепанов ржёт как коняка. — Ну ты и лошара, Дымыч! И много там было?
— Двадцатка.
Но не так важны деньги, как сам кошелёк и те личные вещи, которые в нём лежали.
— Ты чё, Кир? — Паровозов, закрыв багажник, вопросительно вскидывает бровь.
— Ты представляешь, Илюх, она спёрла моё портмоне!
— Кто? — друг явно не догоняет с ходу.
— Кто-кто блять! Грёбаная королева бензоколонки! — ору я, ощущая, как вскипает кровь в венах.
Глава 2. Горький вкус свободы
Пару месяцев назад
Яся
— Тут черкани и свободна, — сообщает толстый лысый ментяра, вольготно развалившийся на стуле.
— А паспорт мой где? — спрашиваю, параллельно с этим читая то, что подписываю.