Кукла Яся
Шрифт:
Сжимаю вилку пальцами сильнее.
— Он периодически светит еблом возле скрытых «тематических» клубов.
— Тематических клубов? — переспрашивает Калаш у Паровоза. — Ты про стрипушники?
— Нет, речь про закрытые мероприятия для извращенцев.
— Это ещё что за херня? — в шоке на него смотрю.
— Я поэтому и сказал ей, чтобы не рыпалась дальше. Да и вообще, если помнишь, изначально был против этой затеи.
— Богатый больной ублюдок. Такие от вседозволенности и пресыщенности едут головонькой и…
— Почему
— Это выяснилось пару недель назад. Плюс, кто знал, что она не успокоилась.
Прожигаю взглядом.
— Пиздец, — подытоживает Калаш.
— Когда она с ним встречается? — обращаюсь к Черепу сквозь зубы. Злость накатывает такая, что впору разбить лицо Паровозову за безответственность.
— Даты пока нет. Наш «клиент» укатил куда-то, скоро вернётся.
— Дай телефон Илье.
— Зачем?
— Затем! — отбираю у Патлатого трубу и кладу перед Паровозом. — Давай. Звони. Объясни ей, во что вляпалась и предупреди, чтобы никакой на хуй самодеятельности!
Разве что его послушает.
И то… Под вопросом.
Проходит семь дней.
От Яси тишина, а это значит, что Ардов ещё пока не в столице.
Каждые пару часов мониторю, когда появится билет на его имя. Слежу за ней. По локации симки и напрямую. Издалека и осторожно. Так, чтобы не увидела. Даже тачку сменил.
Яся тем временем ничего не подозревает и ходит на работу. То одна, то в сопровождении своего фотографа Степана, о котором Саша растрепала Илье.
Я пробил его, разумеется и, к сожалению, в базах на пацана не обнаружилось ничего такого, что дало бы повод убедить её съехать от него.
Заглушив мотор, сижу в тачке.
Наблюдаю за тем, как они лепят дурацкого снеговика во дворе и опять убеждаюсь в том, что дал ей правильный совет. Ровесник — идеальный вариант для построения романтических отношений.
Эти двое явно на одной волне. Болтают, смеются, дурачатся.
Ему девчонка очень нравится, судя по счастливой, глупой роже и взглядам, которые он периодически на неё бросает. Да и она… Выглядит вполне себе хорошо. Не страдает, не плачет, а значит, моя теория получает подтверждение. Влюблённость в меня, вызванная неясными факторами, прошла. Намного быстрее, чем я ожидал.
Это немного задевает, конечно, но в то же самое время будто бы позволяет обманчиво легче дышать.
Я переживу это.
Забуду.
И она тоже.
Можно считать, что уже. Верно?
Курю.
Слушаю её смех.
Снисходительно и равнодушно смотрю на их детскую возню со снегом.
Правда только лишь до тех самых пор, пока грёбаный фотограф не решает перейти в наступление.
Блять.
Признаю, положа руку на сердце: к поцелуям я оказываюсь
Одно дело предполагать. Как было по пьяни в истории с хозяином автомойки. И совсем другое узреть это своими глазами.
Пиздец.
Тело мгновенно деревенеет и напрягается.
Кровь закипает и ядовитой жижей расходится по венам.
В груди взрывается что-то горячее, колючее и неприятное.
Лёгкие заполняются битым стеклом.
В глазах темнеет от ярости и чёрной ревности.
Первое желание — вылезти из машины и раскрошить ему череп, но, продышавшись, умом понимаю, насколько глупо и смешно это будет выглядеть. Поэтому просто завожу мотор и незамедлительно уезжаю оттуда.
Заснеженная дорога.
Машины.
Фонари и фары.
Оживлённые проспекты.
Пробка и пол пачки скуренных сигарет.
Звонок от Киры. Она всегда как-будто жопой чувствует, когда надо напомнить о себе.
Не принимаю вызов. Не читаю сообщения.
Чётко осознаю, что по-прежнему не хочу её видеть и не хочу её трахать. Совсем. Никогда.
После перекрёстка снова встаю в правом ряду.
— Да сука… — сжимаю челюсти и недовольно выглядываю вперёд.
Капитально встряли. Авария, по ходу.
От не хер делать блуждаю рассеянным и сердитым взором по сторонам.
Взгляд совершенно случайно натыкается на вывеску «Скалодром» и… Неожиданно для самого себя переклинивает.
Смотрю в зеркало.
Включаю поворотник.
Обочина.
Заезд.
Подземная парковка.
Лифт.
Всё как во сне, будто не со мной происходит…
В себя прихожу уже тогда, когда, купив одежду и получив экипировку, вскидываю взгляд наверх на отвесную стену.
По спине от предвкушения ползут мурашки.
Забытое чувство…
— Сейчас вы прослушаете инструктаж, — пищит рядом конопатый инструктор.
Инструктаж.
Ухмыляюсь и, не обращая внимания на его возмущённые реплики, устремляюсь вверх.
Трое суток.
Именно столько проходит с того самого вечера.
Первые — убитый в хлам валяюсь в кровати. Потому что с непривычки, казалось бы, вполне себе натренированное тело, после посещения скалодрома болит просто адски.
Но оно же и к лучшему ведь? Отвлекает.
Испытывать физическое недомогание куда приятнее, чем ощущать то, что сжирает тебя, сука, изнутри.
Знаю-знаю, не имею права злиться и агрессировать, но чем больший временной промежуток проходит, тем явственнее чувствуется какая-то собственническая херня. И тем чаще вспоминается тот чёртов эпизод на кухне, где Она обнажила передо мной душу, а я в ответ обнажил её тело, совсем слетев с катушек.
Быть может, моя реакция на случившееся во дворе многоэтажки такова потому, что я отлично понимаю фотографа? В том плане, что помню до мельчайших подробностей каково это. Целовать Ясю.