Кукла. Я не была твоей

Кравченко Настя

— Капусту ела?

— Ха, да. Тоннами. — я смеялась.

— Мне нравится.

— И мне.

— Покажешь мне свою комнату? — шептал он мне ухо и облизывал мочку уха.

— Пошли.

Я слезла с колен и повела его на второй этаж.

Мы зашли в спальню, и он снова прижал меня к себе, целуя так жадно. Захлопнул дверь, и мы начали медленными шагами продвигаться к моей постели.

— Раздевайся. — грозно сказала я мужчине, так как моим телом завладело нестерпимое желание.

—

Командуешь мной?

— Ну я в пижаме, а ты в уличной одежде. Одетым в мою постельку нельзя. Решать тебе.

Я забралась на кровать и лукаво смотрела на Майора.

Он ухмыльнулся и тут же стянул с себя футболку. Перед моим лицом стояло моё любимое тело.

Затем он снял джинсы и выдал себя со всеми потрохами. Его трусы плотно обтягивали его возбужденный настрой.

Он забрался ко мне в постель.

— Я даже не знаю с какой стороны к тебе подойти.

— С твоей любимой.

Мужчина повел бровью, развернул меня спиной к себе и прижался так близко. Я чувствовала его тяжелое дыхание в мой затылок, шею. Ощущала тепло его тела. Мне так не хватало его в этой холодной постели.

А ещё его рук, а именно той, которая смело забирается в шорты пижамы, прямо сейчас.

— Если бы можно было умереть от возбуждения, я бы уже сдох. Я так хочу тебя, Дашка.

— А я тебя. Только аккуратно ладно?

— Я все знаю. Я с врачихой твоей перетер, что можно, а что нельзя.

— Ты с ней разговаривал об этом? — возмущаюсь.

— Ага. Говорю девочку свою хочу не могу.

— А она?

— Благословила.

— Дурак.

— Полный, Дашка.

Дыхание сменили стоны. Мои. Его. Я так по нему скучала, безумно.

Мне хотелось надеяться, что он и правда обдумал все свои поступки и вынес из них что-то полезное.

А если честно, в данную минуту мне было плевать. Я просто хотела наслаждаться его прикосновениями и поцелуями.

Через три недели…

Неделю назад Богдан улетел. Ему нужно было что-то решить с работой. Говорил, что окончательно решил выйти из бизнеса, но нужно привести дела в порядок.

Думаю, он рассказал мне не все. Я пыталась допрашивать Антоху, но он тоже ничего внятного не рассказал. Прикрывает друга.

А вот я на нервах. Снова. У меня прям душа не на месте. Я так за него переживаю. Знаю его вспыльчивый нрав и гоню от себя страшные мысли.

Но эту неделю, что мы провели вместе здесь, в Сочи, я была счастлива. Богдан все так же странно себя вел, выполняя любую мою нелепую прихоть.

И я верю в то, что он подчинит свой нрав и сможет сдерживать эмоции.

Но решающим было, конечно же рождение Максимки. Антоха так радовался его появлению, что я просто бы не простила себя, если бы лишила свою девочку отцовской любви.

В Майорове куча минусов, но одно я

знаю точно, свою малышку он будет любить. И я хочу, чтобы она росла, зная, что у неё есть надежная опора: папа и мама.

Но больше всех, конечно же, радовалась Тома. Она и плакала, и смеялась. Больше, конечно смеялась. Все смеялись над поведением Майора. А он все терпел.

Отец, конечно, был не так счастлив, как я. Раз сто он прочитал мне нотацию, но я его больше не слышала. Я была полностью поглощена своими эмоциями, своими фантазиями о будущем и обещаниями Богдана.

— Почему ты не сказал, что летишь к нам? — с порога начала возмущаться я, когда впустила Богдана в дом.

— Привет. Хотел сюрприз сделать. — Богдан подошел ближе, положил руки мне на живот и впился в губы.

— Ты насовсем? — с огромной надеждой спросила я.

— Насовсем. Может пару раз придется слетать назад, но в принципе все можно решить и по телефону.

— Я обхватила его шею руками и чмокнула в губы.

— Ты стала больше, обниматься теперь неудобно.

— Я ведь могу и обидеться.

— Я умею просить прощение.

— Вымаливать будешь…

— Я готов на всё.

— Кто ты человек? Где мой Майор.

— На пенсию ушел и превратился в простого Богдана. Я скучал… Даша.

— Ты хотел сказать кукла? — накричала я на нахала.

— Нет. — смеялся Богдан и отнекивался.

— Точно хотел, я по глазам вижу.

— Ниче не хотел. Не придумывай.

— Я тебе тоже прозвище придумаю.

— Вперед.

— Мне нужно подумать. Я серьезно подойду к этому вопросу. Обидное придумаю.

— Кукла не обидное.

— С куклой играют, а мы, вроде как, жить собираемся. Родителями стать.

— Но играть-то не перестанем? — Богдан соблазнительно улыбался, взгляд был таким похотливым.

— Можно прямо сейчас, Тома у Ритки, помогает с малышом.

— В душ меня отпустишь?

— Три минуты. Именно столько мне нужно, чтобы подняться по этой чертовой лестнице.

— Идет, а потом съездим кое-куда. Я тебе сюрприз приготовил.

— Приятный?

— Очень.

Пока Богдан полоскался в душе я набрала Тому.

— Привет. Богдан приехал.

— О как хорошо. Теперь я тебе не нужна, у Риточки пока побуду. Максимка наш что-то совсем вредненький сегодня, она бедняжка уже вымоталась. Помогу тут.

— Конечно оставайся. Вам что-то нужно?

— Нет дорогая, отдыхай, пока можешь, потом вон, как Риточка будешь, засыпать на ходу. Ладно, побежала, опять что-то ругается маленький.

— Люблю.

— И я дорогая.

Я лежала на кровати и гладила свой животик. Сейчас я была абсолютно спокойна, как никогда. Как же хочется, чтобы это чувство меня больше не покидало.